Снимите розовые очки

Всклокоченные волосы, опухшие маленькие поросячьи глазки, свисающий к дряблому подбородку, налившийся синевой нос и обвисшие щеки – результаты приятно проведенных двух суток – явно не добавляли шарма престарелому замызганному жирному «гномику». Он тупо уставился на нас и выцедил: «А кто вы такие? И куда подевали мое вино?» Случай был явно тяжелый. Но Бао, оказывается, прекрасно знал, как обходиться в подобных ситуациях. Он, вывернувшись из одеяла, подскочил к буяну и резко потер двумя руками его большие поросшие седыми волосами дряблые уши.

Это произвело превосходный отрезвляющий эффект, гном огляделся по сторонам более осмысленно и обратился к нам обычным писклявым голоском с приветственной речью:

– Доброе утро, судари и сударыня! Куда прикажете вас отвезти?

Будто и не было этих двух суток беспамятства. Мы вылезли из-под одеял и обступили Гомора. Требовалось срочно его допросить.

– Послушай, любезный, – раз уж гном вздумал общаться в таком выспреннем стиле, я решил от него не отставать, – расскажи нам, пожалуйста, все, что знаешь, о находящемся здесь поблизости Главном портале, где конкретно он находится и какова его охрана. А то местный колдун пригласил нас туда, но объяснил дорогу довольно приблизительно, без конкретики…

– Какой колдун? – заморгал тот. – Не знаю никакого колдуна. Мы с вами дракона посмотреть ехали. А никаких колдунов я не знаю и про портал в первый раз слышу. Какой такой портал? Я маленький человек, вожу, куда скажут, а вы про каких-то колдунов, про порталы всякие. Поехали дракона смотреть, как и собирались. Только я вина выпью, и поедем.

– Дракона мы одного насмотрелись, пока хватит. Толстяк недоуменно уставился на меня.

– Лучше расскажи нам, маленький человек, что вы со всеми нами, людьми, сделать собираетесь, для чего сюда к себе пригласили, с какой стати ухаживаете за нами, как за барышнями на выданье, носитесь, угождаете, для чего мы вам?

Гном начал елозить глазками по нам, затем перевел взгляд на карету, где провел ночь, и обнаружил, что это не та, на какой мы приехали. Тогда он вконец очумел, вывалился из дормеза и начал бегать в разные стороны вокруг него, пытаясь понять, что произошло. Но ничего не понял и остановился как вкопанный, почесывая грязной пятерней всклокоченную голову.

– Если ответишь на мои вопросы, дам тебе твоего вина, – предложил я сделку.

– Так на какие вопросы, сударь, я ничего не понял из того, что вы спросили, – пропищал обиженно гном. – А у вас очки сломались. На самом кончике носа висят. – Неожиданно он ткнул толстым пальцем в сторону моего носа, и в его глазах блеснула новая, трезвая, мысль. Похоже, он наконец стал о чем-то догадываться.

Для такого старика, да с похмелья, мысли у него работали даже слишком живо. Гном быстро оглянулся вправо-влево и рванул с неожиданной для его оплывшего тела живостью к ближайшему оврагу, сиганул в него, что-то вереща на ходу, а затем, кувырком скатившись вниз, исчез в зарослях кустарника. – Черт возьми! – с досадой выругался я. – Этого упустили. В такой чаще его ни за что не найти. Ладно, будем надеяться, что по дороге кто-нибудь попадется. С тем будем повнимательней и так глупо не упустим. Плохо, если толстяк панику поднимет, не ко времени это сейчас. Ну, поехали!

Мы ехали полтора дня, как и задумывали. Разумеется, с ночевкой, иначе бы наш рулевой Бао совсем свалился от усталости. Мы предлагали заменить его у джойстика, нам тоже хотелось порулить, но он категорически отказывался, заявляя, что, находясь тут не один месяц, соскучился по любой полезной деятельности, и руль-джойстик нам не отдавал.

Когда, по нашим предположениям, оставалось около полудня пути, решено было остановиться, разобрать снаряжение и замаскировать экипаж в лесу. Пока что погони за нами не было, как и препятствий на пути, но лучше было перестраховаться. Мы выложили вещи у обочины и вручную покатили дормез вглубь леса, чтобы спрятать. Когда полностью затолкали карету в заросли кустарника, росшего у трех огромных деревьев, напоминающих дубы, одно колесо неожиданно провалилось в большую яму, скрытую насыпавшимся на землю валежником, и дормез, увлекая всех за собой, накренился и ссыпался куда-то вниз, в глубину и мрак. Весь отряд в полном составе оказался на дне здоровенной ямы, вход-выход из которой сверху загромоздил экипаж.

Мы зажгли небольшие фонари со вставленными в них свечами и огляделись по сторонам. Выбраться наверх было, конечно, возможно, но это представляло большую трудность. Однако в углу ямы имелся широкий ход, ведущий куда-то вниз и в сторону. Решено было пойти по нему, а если ничего путного из этого не выйдет, вернуться и взобраться наверх по засевшему в яме дормезу. В создавшемся положении плохо было одно – свечи в фонарях были небольшими и в единственном числе, все запасы находились вверху и были сложены в дорожные мешки. Поэтому свет был ненадолго. Но оставалась надежда, что, пока догорят свечи, получится найти выход из подземелья.