Снимите розовые очки

– Ты, – скомандовал он Паулю, – отойди чуть в сторону, туда, к стене. Я же свяжусь с хозяевами, спрошу, что с тобой делать. Пауки тебя не тронут, а я сам по части ликвидации – пас, не мое это призвание. А вы, – посмотрел он на нас с Джиной, – пожалуйте в другую сторону, к той стене, где большая дверь. Это лифт, через него гномы сюда трупы и живых людей спускают, паучки привыкли кушать в одном месте, незачем переучивать. Ну, побыстрее, не возиться же с вами до завтрашнего утра! – Его мерзкий голос начал набирать силу.

Мы с Джиной, слегка шокированные окружением множества членистоногих чудовищ, медленно двинулись в сторону, указанную повелителем паучьего племени. Хорошо, что наши дорожные мешки с боеприпасами были с нами, бывший евнух не догадался приказать нам бросить их, но толку от них сейчас было маловато, пауки схватили бы нас раньше, чем мы успели воспользоваться бомбами. Ружья остались там, где мы упали. Мы шли, соображая, что предпринять, ибо если ничего не делать, то жить нам оставалось недолго. Тем временем Пауль отошел туда, куда приказали, и, таким образом, оказался за спиной повелевающего пауками кастрата. Тот полностью сосредоточил внимание на нас, не оборачиваясь на чеха, пауки им тоже совершенно не интересовались, не воспринимая его как врага или еду.

Проходя мимо ближайшей ко мне многоногой твари и чуть не зацепившись за одну из конечностей, я вновь обратил внимание на то, что ее тело сплошь покрывала маслянистая жидкость, чуть ли не капающая на пол, так ее было много. «Странно, – подумал я, – на наших земных пауках ничего подобного я никогда не видел. Впрочем, и ног у наших было вдвое меньше, чего удивляться, это ж неземная форма жизни, век бы ее не видать. Какие-то выделения вроде нашего пота». От жидкости сильно пахло чем-то, вроде знакомым, где-то на Земле я слышал этот запах.

Мы с Джиной подошли к большим дверям у стены, названным евнухом входом в лифт, и обернулись в его сторону. Тут я увидел Пауля и задумчиво принюхивающегося к его заду ближайшего паучища. Видимо, наши с ним мысли двигались в одном направлении, но более сообразительный чех чуть опередил меня в понимании происходящего.

Пауль, делая мне какие-то таинственные знаки глазами, начал тянуть одну руку к висящему на боку мешку, залез туда и достал имеющийся у одного его запасной походный фонарь, зажигающийся от встроенной в корпус зажигалки. В этом фонаре находилась не обычная свеча – фитиль фонаря проходил в специальную стеклянную укупоренную емкость с горючей жидкостью.

«Ацетон! – внезапно дошло до меня. – Пауки пахнут ацетоном. Видимо, разлагая поедаемую пищу, в том числе и тела людей, они выделяют не только микроэлементы, из каких потом гномы делают себе прививки от размягчения костей, но и ацетон, ведь его довольно много в крови человека. В себе они его держать не могут, вот он и выделяется в концентрированном виде, как продукт метаболизма, подобно поту. А ацетон превосходно горит. Молодец Пауль!»

– Ну что, теперь вам конец! – радостно захихикал евнух. – Сейчас свистну моим любимчикам, у меня и свисток специальный для этого имеется, и вам конец. Будете знать, как соваться куда не следует.

Он потянулся к свистку, висящему на груди. В этот момент Пауль наконец-то зажег фонарь, что на фоне окружающего нас мощного электрического света было совершенно незаметно, размахнулся и бросил его в ближайшего паука.

Зная снайперскую меткость приятеля, я опасался, что он промахнется и попадет не в ту цель, например, в кого-то из нас. Но обошлось, фонарь, описав небольшую дугу, врезался точно в зад паука, стекло колбы раскололось, и живое пламя потекло по телу арахноида. Переливаясь разноцветными огнями, он вспыхнул, как свеча, огонь сразу перескочил на ближайших к нему чудовищ, благо стояли они, плотно прижавшись друг к другу, а затем ярко запылала и вся стая.

Паучищи одновременно издали необычайно громкий, зловещий звук и стали носиться в разные стороны, поджигая все на своем пути – тряпье, в которое превратилась одежда убитых людей, и их ссохшиеся кости были превосходным топливом. Одно из чудовищ налетело на паучьего дрессировщика и сбило его наземь, мазнув пылающими выделениями, отчего тот также загорелся.

– Что вы наделали! Это конец, к ним же нельзя с огнем! Я же запретил тут весь огонь! – завопил кастрат, пытаясь сбить с себя пламя.

Я крикнул Паулю, чтобы он захватил наши ружья и бежал к нам, пока оставался проход, а сам начал изучать поверхность стены у двери, пытаясь найти механизм, включающий лифт. Обнаружил небольшой рычажок, нажал на него, и двери сразу открылись, представляя взору кабину лифта. Это была большая клеть с цельным пластиковым полом и пластиковыми же ограждающими решетками. Внутри клети находился всего один рычаг, наверняка служащий для подъема-спуска кабины. Путь наверх был свободен, нужно было быстрее выбираться отсюда.