Снимите розовые очки

Пауль, также подстреленный пращниками, свалился на пол и вышел из боя. Мы с Джиной – ослепленные и избитые – на ощупь запалили фитили двух бомб и, никуда не целясь, метнули их по направлению к противнику. Они взорвались или уничтожив, или как-то повредив светильники, во всяком случае, мощное освещение пропало, осталось лишь слабое мерцание несильных источников света вдали открывшегося пространства. Потом мы вслепую произвели череду быстрых залпов электрических ружей куда-то вперед и, отбросив их, кружа в воздухе мечами, ринулись в сторону врага.

Шансы теперь были почти уравнены – мы практически ничего не видели, ослепленные мощной вспышкой света, аборигены, наоборот, лишились источников света, прекрасно освещавшего нас, и тоже утратили способность хорошо видеть. В дальнейшей схватке и близко не было ни тактики, ни стратегии, мы, стараясь не попасть друг по другу, изо всех сил рубили мечами окружающее пространство. Иногда удар приходился в пустоту, но чаще вслед за взмахом оружия слышались гнусавые стоны или проклятия – ими гномы откликались на удачные попадания в цель. Несколько раз мы падали на пол, нас били по шлемам и по плечам чем-то тяжелым, но мы упорно поднимались и продолжали бой.

Глаза стали понемногу привыкать к окутывающему призрачному полумраку; мы стали видеть смутные очертания противников, и удары стали более результативными. Было очень здорово, что мы надели железные доспехи, хоть и не все тело, но приличную его часть они защищали. Нам особо не грозило гномье колющее и режущее оружие, тогда как железные мечи разрубали их латы, словно картонные. Гномы, хоть и имели преимущество заранее подготовить засаду и неожиданно напасть, но им как следует не воспользовались, не сумев захватить нас в кольцо, когда мы бы не смогли с полной силой обороняться, а, наоборот, скопились кучей в одной стороне помещения, где происходил бой, что давало нам прекрасные шансы выступать в роли не обороняющихся, а нападающих.

Я и Джина наседали на кучу врагов то с одной, то с другой стороны, разя острейшим оружием иногда по нескольку гномов за один взмах, и аборигены, спустя недолгое время, стали понемногу проседать, жаться близко друг к другу, мешая сотоварищам отражать удары. Мы, конечно, невероятно устали, но гномы, хоть и совершенно свежие, оказались явно слабоватыми в качестве противника, хотя количественно их было больше. Причем слабее они оказались и силой, и духом; оказав недолгое сопротивление, как бы для приличия, бросились врассыпную, оставив на полу зала тела многочисленных поверженных сообщников.

Мы, истекая потом и кровью, остановились чуть привести в порядок сбившееся дыхание. Хорошо, что раны не были слишком серьезными, иначе наша песенка была бы спета. Постанывая и потирая многочисленные ушибленные места, наконец подошел Пауль. Хотя было даже хорошо, что он не принимал участия в схватке – толку от него в рукопашном бою не было бы вовсе, а сильно ранить его могли запросто.

Но недолго пришлось отдыхать. Разбежавшись, гномы соединились с собратьями, не принимавшими до этого участия в битве, а, вероятно, поджидавшими начала второго раунда. Вперед двинулся отряд разнообразных машин, прикрываясь ими, следовала гномья пехота. Основы тактики аборигены, оказывается, знали. В стоявшем вокруг полумраке нашим глазам, уже почти свыкшимся с темнотой, предстала картина устрашающего вида – в наступлении участвовало не менее полутора десятков разнообразных боевых творений гномьей инженерной мысли.

Тут были и известные нам пара ползущих по земле драконов, и две машины, оснащенные ядовитыми языками, присутствовало пять-шесть великанов, которым явно тесновато было в зале, несмотря на его большую высоту, и какие-то страшные трехметровые двуногие создания, вооруженные здоровенными палицами, по всей видимости, гномы в экзоскелетах. Воевать с этим воинством прадедовскими методами было нельзя. Настал черед современных технологий.

Мы быстро, пока механическая рать была далеко от нас, метнулись к входу в зал, чтобы применить более подходящее вооружение. Ракет в наших с Джиной пожитках оставалось всего шесть штук, да еще четыре было у Пауля – мы запустили в кучу наступающих всю охапку, почти одновременно, а вслед каждый послал по паре ручных бомб.

Сначала ракеты, не выработав ходовое топливо до взрыва, носились по залу, подобно шутихам, натыкаясь на стены, потолок и неприятельские машины, сеяли панику в рядах противника, а затем, с оглушительным грохотом, взорвались, разбрасывая осколки начинки по всему периметру. Затем грохнули бомбы. Эффект, произведенный этими действиями, был превосходный, хотя и предвиденный. Аборигены, идущие в атаку, не были знакомы с разрушительным действием пороховых снарядов, поэтому их охватила страшная паника.