Сны момидзи

– Стало быть, сегодня Ками не будет сердиться, – глубокомысленно замечает Ягокоро, и затягивается сизым дымом. Свое шелковое кимоно цвета сумерек он собственноручно украсил карманами всевозможных форм и размеров. Почти из каждого торчит по кошачьему хвосту, а уж его несуразная шляпа на голове, испещренная дырами и вся в затяжках от острых коготков, и вовсе похожа на гигантский приют для пушистиков.

Ягокоро, дух безграничной мудрости. Не знаю, что именно заставило его выбраться из комфортабельного святилища, обустроенного на пожертвования заботливых родителей, и отправиться бродить по свету среди ночи. Может быть, старику надоело слушать одни и те же молитвы о нерадивых отпрысках. А может, его забавляет наблюдать, как я голыми руками пытаюсь одолеть ночных демонов.

Уже и не припомнить, где и когда мы с ним встретились в первый раз. Кажется, в ближайшей закусочной я рассказал старику гораздо больше, чем планировал. А порой, вглядываясь в бездонно-темные глаза мудреца, я всерьез начинаю подозревать, что старик знает всю мою подноготную. Вообще-то Ягокоро добряк, только вот очень любит подшутить к месту и невтемно.

Внезапно старик прислушивается, чуть склонив голову. Тощий серый котенок, больше похожий на облезлого крысеныша, скользит по широким полям шляпы, задевая подвешенные бубенцы. Их звон все нарастает, заставляя меня чувствовать холодок вдоль спины.

– Ну, я пойду, пожалуй, – трубка исчезает в одном в бездонных глубинах шелкового рукава, и сам добродушный силуэт растворяется в воздухе дымкой, отдающий терпкими нотками табака. Ушел, оставил меня одного на растерзание Ками.

Пойманные тени, будто предчувствуя скорую расправу, принимаются биться с удвоенной силой. Но издалека к нам уже приближается яркая белая точка.

Ками.

Не уверен, что это ее настоящее имя. По крайней мере, когда я высказал свои предположения Якогоро, тот в ответ лишь многозначительно покачал головой и рассмеялся.

Ками.

Кажется, у индусов была жестокая богиня подземного мира с таким же именем.

Ярко-алый язык между острых клыков, спутанная грива, спускающая рваными лохмами до земли – поистине, мастер груминга пришелся бы здесь как нельзя кстати. Словно услышав мои мысли, зверина морщит длинный нос, больше похожий на слоновий хобот. Утробный рык мог бы перепугать всю округу, но припозднившиеся владельцы заведений слышат лишь отдаленные раскаты грома. Счастливчики.

– Тише, баку, – со спины зверя соскальзывает хрупкая фигурка. Ками, дух сновидений. Подведенные серебром темные глаза смотрят на меня не мигая, звенящие подвески холодно мерцают в лунном свете. Никогда не знаешь, что у нее на уме. Ками может внезапно рассмеяться, запрокинув голову. А в следующий миг спустить с поводка своего верного пса.

– И это все?

Я развожу руками.

– Люди не так часто видят кошмары в наши дни. Разве тебе, как богине, не стоит за них порадоваться?

Тонкие губы кривятся в усмешке, но Ками молчит. Баку нетерпеливо переминается, тянет свой хобот к самому жирному кошмару в образе гигантского червя.

Ах да, совсем забыл. Ведь я работаю не за просто так.

На поясе Ками покачиваются перевязанные нитями обручи. В ажурных переплетениях дождевыми каплями дрожат и переливаются бусины. Сказки твердят, что в этих бусинах заточены желания. Один сон – и можно перенестись хоть на край мира, стать кем угодно, раскрыть любые тайны. Так что, дав свое согласие на изнуряющую погоню за ночными видениями, я задался единственной целью заполучить себе хоть один из них.

Вот только угодить Ками не так-то просто.

– Баку все еще голоден, – фарфоровая рука ложится на встопорщенный затылок. Полу-слон, полу-тигр довольно облизывается, сожрав весь мой ночной улов подчистую. – Как думаешь, может, скормить ему и тебя, на закуску?

– Боюсь, моя натура ему придется не по вкусу, – не моргнув глазом, парирую я. И Ками наконец-то смягчается.

В старинных легендах от улыбок красавиц расцветают розы. Ками не так консервативна, как наш общий знакомый, любитель табака и кошек. Но впалые щеки окрашивает довольный румянец, а от жемчужины, ловко брошенной мне прямо в руки, по телу мгновенно разливается солнечное тепло.

Позавчера заслуженная оплата отрастила ножки и сбежала от меня в образе мерзкого паука. Еще неделю сны рассыпались у меня в руках, и пришлось долго и муторно объяснять продавцу в антикварной лавке, как я умудрился истолочь в пудру серебряный слиток. Может, все дело в том, что я слишком торопился?

Бережно, стараясь не дышать, укладываю бесценный дар в нагрудный карман. На сей раз сон не утекает сквозь пальцы и не расписывает рубашку диковинным узором, после чего ее можно смело дарить цирковому акробату или уличному музыканту, но не надевать в офис. Так же осторожно спускаюсь по лестнице, направляясь к дому. А вслед мне продолжает звенеть насмешливый смех бубенцов.

Сны момидзи