Сны об Уэссексе. Фуга для темнеющего острова

Джулия огляделась в поисках места поудобнее, а Элиот подошел к полкам взять книгу. В теплом зале мокрая одежда уже не так противно липла к коже. Джулия выбрала стул поближе к обогревателю, чтобы высохнуть побыстрее, откинула с лица волосы. Может, попросить у Мэрилин расческу?..

Она обернулась посмотреть, кто сегодня пришел. Увидела Рода, Нэйтана, Алисию и Кларка из общины: их она знала хорошо. Еще несколько человек видела на таких же встречах, однако имен не помнила. Все они жили в Дорчестере или его окрестностях. Один мужчина работал на ферме неподалеку от Серн-Аббаса, две женщины пришли из деревушек на южном берегу залива. Они были учеными, но ради эксперимента вели двойную жизнь. Джулия не представляла, как им это удается; хорошо, что она с самого начала жила в общине и ей не надо было ухищряться и постоянно бегать туда-сюда.

Вернулся Элиот, протянул открытую на нужной странице книгу:

– Вот, читайте отсюда.

Книга была очень старой, в ней описывалось геологическое строение Уэссекса до землетрясений прошлого века. Главная идея, по словам Элиота, заключалась в том, чтобы нынешний провал суши считать лишь временным явлением и в будущем восстановить прежний рельеф.

Джулия взяла книгу со смешанными чувствами: когда-то она училась на геолога и даже теперь, после стольких лет работы в другой сфере, без труда понимала полный сложных терминов язык. Однако ворошить прошлое ей ужасно не хотелось. Во время учебы Джулию больше интересовал нынешний облик региона, который по геологическим меркам сформировался едва ли не вчера. А теперь надо было изучать старые теории, давно забытые факты. Настоящее им ни к чему.

Тем не менее книга вскоре ее затянула, Джулия ушла в чтение с головой и даже чуть не пропустила момент, когда в зал вошел Пол Мэйсон.

При его появлении все разом встрепенулись – таким уж он был человеком. Возглавив проект, он давно заработал всеобщий почет и уважение. Мэйсон лично продумал каждую мелочь, каждую деталь, за много лет собрал по всей стране нужных людей. Он был идеалистом и, достигнув своей цели, теперь вдохновлял остальных.

Проходя по залу, он заметил Джулию и одарил ее одной из своих улыбок. Она невольно ответила, как всегда чувствуя прилив гордости. Ведь Джулия значила для Пола больше, чем кто-либо другой, – она была его женщиной.

Взгляд, который ей достался, безмолвно говорил о многом, говорил о том, что другим не понять. Одна лишь Джулия видела Пола настоящим, лишь ей он открывался, потому что они хорошо друг друга понимали…

Где-то глубоко в душе, словно зажженная спичкой в темном подвале, вдруг вспыхнуло смутное воспоминание, вызывая жуткий страх.

Пока Пол здоровался с остальными, Джулия, опустив глаза, боролась со своим призрачным Я, которое рвалось на свободу. Она думала о Дэвиде, думала об их любви, она думала о себе.

Однако ее все равно трясло от ужаса.

Глава двадцать вторая

Сильная гроза принесла похолодание, и в следующие шесть дней в Дорчестере было сыро и ветрено. Хакман злился все сильнее: с того дня на пустоши они с Джулией больше не виделись. Он пытался расспросить о ней других торговцев из палатки, но ничего толком не выяснил. Ни мужчина, ни женщина о судьбе Джулии не знали и вообще очень удивились его интересу.

Работа по-прежнему буксовала: Мандр не пускал его в архивы, и на четвертый день Хакман, сорвавшись, отправился в Чилд-Окфорд. Впрочем, и тут потерпел фиаско: прилив в непогоду был совсем низким, к тому же волну пришлось делить с бестолковыми новичками. С трудом лавируя между неопытными гонщиками, Хакман упустил гребень.

Раздражение и осознание собственной ничтожности: вот те чувства, которые владели им в эти дни, и Хакман прекрасно знал, в чем их причина. До чего жестокая ирония: не успела Джулия – живая, настоящая – к нему вернуться, как тут же исчезла. И что бы она ни говорила, Хакман знал: она ушла к другому.

Поэтому он маялся от неведения и бесился от ревности – вполне естественная реакция.

На шестой день Хакман снова заговорил про архивы, и Мандр в который раз ответил, что его заявка «на рассмотрении» у комиссара Боровитина. Хакман, вконец рассвирепев, покинул кабинет и, за неимением лучшего занятия, стал бродить по набережной, со смесью скуки и зависти поглядывая на отдыхающих. Он прошел вдоль всей гавани, мимо магазина спортивного инвентаря, мимо торговых палаток, баров, по дороге к пляжам. На полпути к нему подошли двое торговцев из тех, что навязывают туристам свое барахло. Сперва Хакман не обратил на них внимания, потом заметил, что одеты они в такие же грубые наряды, которые носят в общине.

– Взгляните на себя в зеркало, сэр, – предложил один и поднес к его лицу круглую стекляшку в раме.

Хакман краем глаза заметил, как колыхнулось в стекле его отражение, но, растолкав нахальных торгашей, прошел мимо. Очередная дешевая безделушка. Уже в который раз ему пытаются продать эту чепуху.