Собачий рай

За окном стремительно стемнело.

– Довези до остановки, через пять минут придет такси.

Она проиграла в этот вечер в основном Ренату и еще, по мелочи, остальным, в общей сложности около двадцати тысяч рублей.

Колеса то и дело попадали в выбоины на проселочной дороге, но Поляков, с трудом удерживая одной рукой баланс, прихватил Агату за локоть.

Она тут же отдернула руку.

– Не веди себя так, пожалуйста. Отмени такси. Я тебя подвезу.

Агата молчала.

– Ты не должна больше ходить в катран, – как только выехали из поселка на трассу, начал Поляков, – не женское это дело. Ты хороший игрок на уровне дачных посиделок, а у нас серьезные люди собираются: не просто, зная правила, рассчитывая на удачу, шлепают картами, они живут этим годами.

– Не должна – кому? Тебе, что ли? – оскалилась Агата.

– Хотя бы и мне, – не зная, что ответить, глухо произнес генерал.

– А с каких таких дров я должна соотносить свои действия с твоими желаниями?

– С тех самых, что ты моя любовница.

Агата, словно ожидая от него подобных слов, вдруг мерзко, как уличная девка, расхохоталась.

– Ну дала баба мужику разок в подворотне, по куражу. Это что, теперь любовью должно называться? «Любовница» же от слова «любовь», не так ли? Это скорее хороший сюжет для порно: еще молодая баба и стареющий, убеленный сединами карточный игрок трахаются на улице.

– Не смей употреблять в разговоре со мной вульгарные слова! – опешил от ее бесстыдства Поляков.

– Ой, извини… – издевалась Агата. – Симпатичная женщина дала в подворотне меланхоличному женатому мужчине, так лучше?!

– Немного, – уже в который раз при общении с ней Полякова накрывало ощущение полной, необъяснимой беспомощности.

– Оступилась женщина разок, с кем не бывает! – не унималась она. – Бес попутал. Любой, даже здравомыслящий человек, может оступиться.

– Попутал, – машинально повторил он за ней. – Мне неловко за свой слишком импульсивный поступок, – зачем-то сморозил Поляков.

Он ожидал от нее нового приступа издевательского смеха, но вместо этого она сказала:

– А вот Алексей Николаевич, никогда не претендовавший и в мыслях даже на подворотню… тем более на подворотню, – с дерзкой усмешкой поправила она себя, – милый, задрюченный женой Алексей Николаевич взял и совершил на днях не импульсивный, но благородный поступок.

– Какой? – руки Полякова, пытаясь унять дрожь, вцепились в руль.

– Ты в прошлую субботу был прав. Я действительно, идя в катран, наскребла где-то денег, точнее – сперла у отца из заначки, я навещала его накануне и осталась ночевать на даче. Представь себе, отец копит на похороны! Муженек мне денег не дает и никогда не давал, мы с ним равноправные партнеры – каждый платит за свои хотелки сам. Все мои подкопленные средства лежат в банке под крошечные годовые проценты. То, что остается, проживаю – плачу за квартиру, покупаю нам с сыном еду и одежду, выхожу в свет. Алексей Николаевич позвонил мне на следующий день и, узнав, что я взяла те деньги у отца, представь себе, весь свой субботний выигрыш отдал мне и еще от себя добавил. Просто так, из гуманизма, – он же знает меня с детства. Я, само собой, обещала, как смогу, отдать.

Поляков едва вписался в поворот.

– Ты вообще здорова? – стиснув зубы, чтобы не перейти на крик, выдавил из себя он. – Сколько тебе лет? Тридцать пять, меньше?!

– Тридцать семь.

– И ты считаешь, что это нормально для взрослой, выдающей себя за самостоятельную, женщины – воровать деньги у отца и брать у Алексея Николаевича?

Скосившись на нее и заметив, как она, вжавшись в кресло, то ли с любопытством, то ли с издевкой поглядывала на него, он нехотя закончил мысль:

– Уж коли на то пошло, ты могла взять деньги у меня.

– С какой стати?

– Потому что я твой любовник.

– Ясно. Давненько, видать, у тебя такого не было, как со мной в тот злосчастный четверг в подворотне. Я так чувствую, тебя замкнуло…

– А ты не это чувствуй! – выдохнул Поляков и резко замолчал.

– А что я должна чувствовать? – безжалостно расстреливала его своими вопросами Агата.

– Мою любовь к тебе…

– Бля-я-я… – с удовольствием нараспев протянула она. – Это просто смешно!

– Что смешно?!

– Что ты не понимаешь или делаешь вид, что не понимаешь, о чем я. Мы едва знакомы, а произошедшее предлагаю считать дурацкой случайностью, весенним выбросом гормонов.

Не находя нужных слов, он продолжал угрюмо молчать.

– Любовники – от слова «любовь». Зря ты играешь такими словами, – уже спокойно и серьезно сказала Агата.

– Мужчине и женщине достаточно пары минут, чтобы понять, будет ли у них близость. Я говорю про настоящую близость, а не физиологический акт, – говорил он, сам не зная, врет сейчас или нет.

– Любишь меня, да? – глумилась Агата. – Тогда разводись. А следом за тобой и я. Разве любимые не должны жить вместе?! К тому же мы с Петей давно уже просто друзья и родители нашего сына.

– И где же работает твой Петя? – пытаясь заглушить стук сердца, поинтересовался Поляков.

– Он стартапер. А еще борец за справедливость.

«А я – старпер…» – попав в ее глумливую волну, отметил он про себя.

– Бред… С кем же он борется?