Собака Баскервилей

— A развѣ агентами дъявола не могутъ быть созданія изъ мяса и крови? Теперь для начала намъ поставлено два вопроса: первый — не совершено ли здѣсь преступленія, второй — какого рода это преступленіе, и какъ оно совершено? Конечно, если предположеніе доктора Мортимера вѣрно, и мы имѣемъ дѣло съ силами, не подчиненными простому закону природы, то тутъ и конецъ нашимъ разслѣдованіямъ. Но мы обязаны исчерпать всѣ остальныя гипотезы прежде, чѣмъ отступить передъ этой. Я думаю, если вамъ безразлично, закрыть это окно. Удивительное дѣло, но я нахожу, что концентрированная атмосфера способствуетъ концентрированію мыслей. Я не дошелъ до-того, чтобы забираться въ ящикъ для размышленій, но это логическій выводъ изъ моихъ убѣжденій. Обдумали ли вы этотъ случай?

— Да, я много думалъ о немъ въ теченіе дня.

— И что вы думаете о немъ?

— Это дѣло способно поставить въ тупикъ.

— Оно, конечно, имѣетъ свой особенный характеръ. Есть въ немъ отличительные признаки. Напримѣръ, это измѣненіе слѣдовъ. Что вы о немъ думаете?

— Мортимеръ сказалъ, что человѣкъ шелъ на цыпочкахъ по этой части аллеи.

— Онъ только повторилъ то, что какой-то дуракъ сказалъ во время слѣдствія. Ради чего сталъ бы человѣкъ ходить на цыпочкахъ по аллеѣ?

— Что же это было?

— Онъ бѣжалъ, Ватсонъ, бѣжалъ отчаянно, бѣжалъ, чтобы спасти свою жизнь, бѣжалъ, пока не сдѣлался у него разрывъ сердца, и онъ не упалъ мертвымъ.

— Бѣжалъ отъ чего?

— Въ этомъ-то и заключается наша задача. Есть указанія на то, что онъ былъ пораженъ ужасомъ прежде, чѣмъ принялся бѣжать.

— Какія указанія?

— Я полагаю, что причина его страха появилась съ болота. Если этотакъ, — а это кажется мнѣ самымъ вѣроятнымъ, — то только обезумѣвшій человѣкъ могъ бѣжать отъ дома вмѣсто того, чтобы идти по направленію къ нему. Если давать вѣру показанію цыгана, то сэръ Чарльзъ бѣжалъ съ криками о помощи по тому направленію, откуда менѣе всего можно было её получить. Затѣмъ еще, — кого ожидалъ онъ въ эту ночь, и зачѣмъ онъ его ожидалъ въ тисовой аллеѣ, а не въ собственномъ домѣ?

— Вы думаете, что онъ ожидалъ кого-нибудь?

— Сэръ Чарльзъ былъ пожилой и больной человѣкъ. Мы можемъ допустить, что онъ вышелъ на вечернюю прогужу, но земля была сырая и погода неблагопріятная. Естественно ли, чтобы онъ стоялъ въ продолженіе пяти или десяти минутъ, какъ докторъ Мортимеръ, съ большимъ практическимъ смысломъ, чѣмъ я могъ предполагать въ немъ, заключилъ по пеплу сигары?

— Но вѣдь онъ выходилъ каждый вечеръ.

— Не думаю, чтобы онъ каждый вечеръ стоялъ у калитки, ведущей на болото. Напротивъ, очевидно изъ разсказа, что онъ избѣгалъ болота. Въ эту же ночь онъ стоялъ тамъ и ждалъ. Это было наканунѣ дня, назначеннаго для его отъѣзда въ Лондонъ. Дѣло обрисовывается, Ватсонъ. Является послѣдовательность. Могу я васъ попросить передать мнѣ скрипку, и мы отложимъ всѣ дальнѣйшія размышленія объ этомъ дѣлѣ, пока не будемъ имѣть удовольствія увидѣть завтра утромъ доктора Мортимера и сэра Генри Баскервиля.

IV Сэръ Генри Баскервиль

Нашъ завтракъ былъ рано убранъ, и Холмсъ въ халатѣ ожидалъ обѣщаннаго свиданія. Наши кліенты оказались точными: часы только-что пробили десять, когда въ дверяхъ появился докторъ Мортимеръ, а за нимъ молодой баронетъ. Послѣдній былъ небольшого роста, живой, черноглазый мужчина лѣтъ тридцати, крѣпко сложенный, съ густыми черными бровями и здоровымъ серіознымъ лицомъ. Онъ былъ одѣтъ въ красноватый костюмъ и имѣлъ видъ человѣка, проводившаго большую часть своего времени на воздухѣ, а между тѣмъ въ его рѣшительномъ взглядѣ и въ спокойной увѣренности его манеръ было что-то, обличающее въ немъ джентльмена.

— Это сэръ Генри Баскервиль, — сказалъ докторъ Мортимеръ.

— Вѣрно, — подтвердилъ сэръ Генри, — и странно то, мистеръ Шерлокъ Холмсъ, что, если бы мой другъ не предложилъ мнѣ пойти къ вамъ сегодня утромъ, я самъ по себѣ пришелъ бы. Я знаю, что вы занимаетесь разгадкой маленькихъ загадокъ, а сегодня утромъ мнѣ попала одна загадка, которая требуетъ большаго обдумыванія, чѣмъ я на то способенъ.

— Садитесь, пожалуйста, сэръ Генри. Вѣрно ли я понялъ, что съ вами лично случилось нѣчто необыкновенное съ тѣхъ поръ, какъ вы пріѣхали въ Лондонъ?

— Ничего особенно важнаго, мистеръ Холмсъ. Нѣчто похожее на шутку. Сегодня утромъ я получилъ это письмо, если только можно это назвать письмомъ.

Онъ положилъ на столъ конвертъ, и мы всѣ нагнулись надъ нимъ. Конвертъ этотъ былъ изъ простой сѣроватой бумаги. Адресъ: "Сэръ Генри Баскервиль, Нортумберландскій отель", былъ напечатанъ неровными буквами; на почтовомъ штемпелѣ было "Чэрингъ-Кроссъ" и число вчерашняго дня.

— Кто зналъ, что вы остановитесь въ Нортумберландскомъ отелѣ? — спросилъ Холмсъ, проницательно всматриваясь въ нашего поеѣтителя.

— Никто не могъ этого знать. Мы рѣшили вмѣстѣ съ докторомъ Мортимеромъ остановиться въ этомъ отелѣ уже послѣ того, какъ я съ нимъ встрѣтился.

— Но, безъ сомнѣнія, докторъ Мортимеръ уже поселился тамъ раньше?