Собака Баскервилей

Мы такъ и сдѣлали. Отклонивъ гостепріимныя предложенія Стальптона, Холмсъ и я двинулись въ Баскервиль-голль, предоставивъ натуралисту возвращаться домой въ одиночествѣ. Оглянувшись, мы видѣли его фигуру, медленно удалявшуюся по обширному болоту, а за нею — единственное темное пятно на освѣщенномъ луною склонѣ, указывавшее мѣсто, на которомъ лежалъ такъ ужасно погибшій человѣкъ.

— Наконецъ-то мы близки къ рукопашной схваткѣ, — сказалъ Холмсъ, пока мы шли по болоту. Что за нервы у этого человѣка! Какъ онъ овладѣлъ собою, когда увидѣлъ, что жертвою его палъ не тотъ, кого онъ намѣтилъ, а это должно было быть для него ошеломляющимъ ударомъ. Я говорилъ вамъ въ Лондонѣ, Ватсонъ, и повторяю теперь, что никогда не было у насъ врага, столь достойнаго нашего оружія.

— Мнѣ досадно, что онъ видѣлъ васъ.

— И мнѣ также сначала было досадно. Но этого нельзя было избѣгнуть.

— Какъ вы думаете, какое будетъ имѣть вліяніе на его планы то, что онъ знаетъ о вашемъ присутствіи здѣсь?

— Это можетъ заставить его быть болѣе осторожнымъ или же побудить его сразу къ принятію отчаянныхъ мѣръ. Подобно большинству смышленыхъ преступниковъ, онъ можетъ слишкомъ надѣяться на собственный умъ и воображать, что вполнѣ провелъ насъ.

— Почему бы намъ не арестовать его тотчасъ же?

— Милый Ватсонъ, вы родились человѣкомъ дѣйствія. Васъ вѣчно тянетъ совершить энергическій поступокъ. Но предположимъ, что мы арестуемъ его сегодня ночью, къ чему это подвинетъ насъ? Мы не можемъ представить никакихъ доказательствъ противъ него. Въ этомъ-то и заключается чертовская хитрость. Имѣй онъ соучастникомъ человѣка, мы могли бы добыть улики, теперь же, если бы намъ и удалось вытащить собаку на дневной свѣтъ, это все-таки не помогло бы затянуть петлю на шеѣ ея хозяина.

— Но вѣдь у насъ въ рукахъ уголовное дѣло.

— Ни малѣйшей тѣни его, — одни только подозрѣнія и предположенія. На судѣ насъ бы осмѣяли, если бы мы явились съ такою сказкою и такими доказательствами.

— A смерть сэра Чарльза?

— Онъ найденъ мертвымъ безъ малѣйшихъ знаковъ насилія. Вы и я знаемъ, что онъ умеръ отъ ужаснаго страха, а также знаемъ, что напугало его; но какъ намъ заставить двѣнадцать глупыхъ присяжныхъ повѣрить этому? Гдѣ доказательства въ томъ, что тутъ дѣйствовала собака? Гдѣ знаки ея клыковъ? Конечно, мы знаемъ, что собака не кусаетъ мертвое тѣло и что сэръ Чарльзъ умеръ прежде, чѣмъ животное нагнало его. Но мы должны все это доказать, а между тѣмъ пока не въ состояніи это сдѣлать.

— Ну, а сегодняшняя ночь?

— Сегодня ночью мы не сдѣлали ни одного шага впередъ. Ошпъ-таки не было никакой прямой связи между собакою и смертью человѣка. Мы не видѣли собаки. Мы слышали ее, но не можемъ доказать, что она бѣжала по слѣдамъ этого человѣка. Тутъ полное отсутствіе мотивировки. Нѣтъ, милый другъ, намъ приходится примириться съ фактомъ, что въ настоящую минуту у насъ нѣтъ въ рукахъ никакого уголовнаго дѣла, но намъ стоитъ идти на какой угодно рискъ, лишь бы установить таковое.

— A какъ вы предполагаете этого достигнуть?

— Я возлагаю большія надежды на то, что можетъ сдѣлать для насъ миссисъ Лаура Ляйонсъ, когда она будетъ ознакомлена съ положеніемъ дѣлъ. У меня также есть и свой планъ. Однако, каждому дню своя забота, но не пройдетъ сутокъ, какъ я, надѣюсь, возьму верхъ.

Ничего больше не могъ я добиться отъ Холмса, и онъ, углубившись въ думы, дошелъ вмѣстѣ со мною до воротъ Баскервиль-голля.

— Войдете вы со мною?

— Да. Я не вижу причинъ скрываться дольше. Но еще одно слово, Ватсонъ. Не говорите ничего сэру Генри о собакѣ. Пусть онъ вѣритъ, что смерть Сельдена произошла такъ, какъ Стапльтонъ хочетъ, чтобы мы думали. Нервы его будутъ крѣпче для испытанія, которое ему придется перенести завтра, если я вѣрно помню ваше донесеніе, и онъ отправится обѣдать къ этимъ господамъ.

— Я тоже приглашенъ.

— Вы должны извиниться, и онъ долженъ идти одинъ. Это легко устроить. Ну, а теперь, если мы опоздали къ обѣду, то думаю, что заслужили ужинъ.

XIII Сѣти стягиваются

При видѣ Шерлока Холмса, сэръ Генри былъ больше обрадованъ, чѣмъ удивленъ, такъ какъ уже нѣсколько дней онъ ожидалъ, что послѣднія событія вызовутъ Холмса изъ Лондона. Однако же, онъ съ недоумѣшемъ поднялъ брови, когда убѣдился, что у моего друга нѣтъ съ собою никакого багажа и что такому обстоятельству онъ не даетъ никакого объясненія. Я снабдилъ Холмса всѣмъ необходимымъ, и за позднимъ ужиномъ мы разсказали баронету о нашихъ приключеніяхъ, насколько было желательно, чтобы онъ ихъ зналъ. Но прежде всего мнѣ выпала непріятная обязанность передать Барримору и его женѣ извѣстіе о смерти Сельдена. Ему оно должно было принести несомнѣнное облегченіе, но она горько плакала, закрывъ лицо передникомъ. Для всего міра Сельденъ былъ жестокимъ человѣкомъ, — полу-звѣремъ, полу-демономъ, но для нея онъ всегда оставался маленькимъ своевольнымъ мальчикомъ; какимъ она его помнила въ своей собственной юности, цѣпляющимся за ея руку. Поистинѣ злой долженъ быть тотъ человѣкъ, чью смерть ни одна женщина не будетъ оплакивать.