Собирание русских земель Москвой

В октябре 1475 года в. к. Иван поехал в Новгород на свой суд с людным двором. Подробное описание его пути отмечает, как еще на станах по дороге его встречали новгородские жалобщики528. В Новгороде стали перед ним главные челобитчики, жертвы большого погрома, и били челом на его виновников – бояр партии Борецких. Великий князь творил суд по-новгородски – при владыке и посаднике, в собрании новгородского боярского совета, и дал на обвиняемых своих приставов из ближних дьяков вместе с приставами от Великого Новгорода, а по обыску обвинил их, велел «поймать» старого посадника Ананьина и одного из Борецких, Федора, а остальных их сторонников отдать на поруку. В это дело в. к. Иван вплел заново и обвинение в попытке передаться на литовскую сторону и тем придал уголовному делу политический характер, что дало ему предлог для отсылки арестованных окованными в Москву; с остальных обвиненных он велел взыскать «исцевы убытки» в размере исков и «свою вину» по прежним грамотам. По обычаю, великий князь собрал в свой приезд обильные дары не только с бояр, но и с купцов, и с житьих людей, и со многих молодших, которые шли к нему с челобитьями и с «поминками», так что «никакое не остася, который бы не пришел с дары». А великий князь отдаривал их своим жалованьем «от дорогих порт и от камок и кубки и ковши серебряные и сороки соболей и кони, коемуждо по достоинству»529.

Такое властное и торжественное выступление в Новгороде могло убедить Ивана Васильевича, что почва для полного водворения его «государства» достаточно подготовлена. Недаром этот «мирный поход» описан так подробно и тщательно, видимо, пером великокняжеского дьяка. Челобитчики и жалобщики продолжали обращаться к великому князю и после его отъезда, и он стал давать на ответчиков своих приставов из Москвы и назначать срок явки на свой суд в Москву; так продолжалось и в следующие годы, к явному нарушению новгородской старины, чего «не бывало от начала, как и земля их стала и как великие князи учали быти… но сей в то приводе их». Видно, что внутренний разлад дошел до полной утраты боярским правительством опоры в значительной части населения, которая потянулась к новой для нее власти «о обидах искати». То же творилось и в самом Новгороде. Новгородские бояре жаловались, что наместники великого князя судят посадничьи и владычни суды; перетягивают суд из Новгорода на Городище, как и сам великий князь вместо того, чтобы решать только те дела, каких «не возмогут управити» посадник с наместником, притом только во время своих приездов в Новгород, переносил новгородские судебные дела к себе на Москву по новгородским челобитьям.

Так подготовлен был известный эпизод, происшедший в марте 1477 года, когда новгородские послы били челом в. к. Ивану, как своему «государю», чего «наперед того, как земля их стала, не бывало, никакого великого князя государем не называли, но господином». Трудно сомневаться, что такой шаг был подготовлен из Москвы с помощью новгородских угодников великокняжеской власти. Речь шла, очевидно, не о титуле. Послы новгородские, по московской записи, пришли к великим князьям Ивану Васильевичу и сыну его Ивану «бити челом и называти себе их государи» и вызвали тем ответное посольство от великого князя с целью «покрепити того, какова хотят государства». Официальные представители Великого Новгорода отвечали на такой запрос, что «с тем не посылали», а в Новгороде поднялась ожесточенная партийная борьба, в которой верх взяла партия, враждебная Москве, а посадники и бояре, которые «приатны» были великому князю, вынуждены спасаться бегством. Тогда в. к. Иван поднялся в последний поход на Новгород, и новгородцы не смогли организовать сколько-нибудь серьезного сопротивления. Началось челобитье о мире; начались чрезвычайно интересные переговоры о дальнейшей постановке взаимных отношений между Новгородом и великокняжеской властью. В этих переговорах встретились два политических воззрения, с трудом находившие общий язык530.