Собирание русских земель Москвой

Последние десятилетия XV века – момент крупнейшего исторического значения для Восточной Европы. На обширных ее пространствах рушится старая, слагается новая система международных отношений. Основной ее фактор – Московское государство, завершавшее вековую работу над объединением Великороссии. И крупный эпизод этой объединительной работы – «тверское взятье» – входит в состав условий и последствий усложненного общего положения на западной границе той широкой политики, какую развернул Иван III, ища новых устоев и гарантий для борьбы с литовским соседом. В эту пору в. к. Иван завязывает сношения с врагами Ягеллонов – со Стефаном, воеводой Валахии, чью дочь он в 1483 году сосватал за сына, с Матвеем Корвином, королем венгерским, с императором Фридрихом III, с папской курией, учитывая и ее влияние на политику Речи Посполитой, а ближе и всего теснее – с крымским ханом. Сломить в конец опору, какую литовская сила находила в промежуточном, обоюдоостром положении русских земель, колебавшихся между Москвой и Литвой, поставить определенно и твердо западный рубеж, притом с возможной для себя выгодой, перетянув в свое распоряжение эти колеблющиеся русские силы, было прямой необходимостью для в. к. Ивана. В начале его правления договор с тверским великим князем, одиннадцатилетним Михаилом Борисовичем, подтвердил, по крайней мере формально, отношения, какие сложились при Василии Темном: «одиначество» великих князей на началах равного братства, гарантию независимости Твери с отказом великого князя всея Руси от вмешательства в ее внутренние дела, даже с правом в. к. Михаила и тверских князей иметь «путь чист» к Орде546. На деле подлинное соотношение сил поставило Тверь в значительную зависимость от великорусской власти, и тверские полки участвуют по зову в. к. Ивана в обоих новгородских походах и в сборе войск против хана к берегам Угры547. Москва фактически подавляла Тверь и начала поглощать тверскую силу: в 70-х годах отъехала в Москву значительная группа тверского боярства548. А после 1480 года московское засилье стало еще грознее. Падение Новгорода, усиление властного управления Псковом, ликвидация притязаний великокняжеской братьи, новый договор с Рязанью – все эти черты крепнувшей концентрации московской властной силы должны были встревожить руководителей тверской политики не меньше, чем бессилие Твери перед Москвой в пограничных поземельных спорах и столкновениях. В. к. Михаил пытается снова найти опору в Литве и по смерти первой своей княгини – дочери Семена Олельковича – заводит сношения с Казимиром о союзе, покровительстве и новом браке с одной из королевских внучек. Их договор восстановил отношения между Тверью и Литвой, какие определялись в договоре 1449 года в. к. Бориса Александровича с Казимиром. Союз «противу всих сторон никого не выймуючи» был явно направлен прежде всего на в. к. Ивана549. Тверская тревога шла навстречу литовской. Король Казимир после неудачи большой коалиции скрепляет по возможности свои русские связи против надвигавшейся Москвы; одновременно с тверским договором он обновляет «докончанье» с «верховскими князьями» – Воротынским, Одоевским и Новосильским – об их верной и бесхитростной службе в. к.литовскому550. Но и эта попытка не удалась. В. к. Иван вовремя узнал о переговорах, и быстрое движение на Тверь его «порубежной рати» принудило Михаила Борисовича к челобитью на всей воле великого князя. Новый договор решительно вводил Тверское великое княжество в московскую политическую систему: Михаил Борисович целовал крест «к своему господину и брату старейшему, к в. к. Ивану Васильевичу всея Руси, и к его сыну, к своему брату старейшему, к в. к. Ивану», признал себя равным младшему великокняжескому брату Андрею, сложил с себя крестное целование к королю Казимиру и обязался не сноситься с ним без ведома в. к. Ивана, не передаваться на его сторону и от московских великих князей «никоторыми деды не отступати», а ратную силу посылать в походы с великокняжеским войском551. Великое княжество Тверское стоит еще как автономное владение рядом с вотчиной московской великокняжеской семьи – ее великим княжением, Москвой й Новгородом и Псковом, но отстоять себя оно явно уже не могло. Тверские князья, микулинский Андрей Борисович и дорогобужский Осип Андреевич, а за ними тверские бояре отъезжают один за другим на московскую службу552. Почва вовсе уходила из-под ног князя Михаила, и попытка возобновить сношения с королем Казимиром привела к конечному исходу. Тверской гонец перехвачен, и в. к. Иван, не принимая повторных попыток нового челобитья, двинулся на Тверь с большой силой. Покинутый почти всем боярством, князь Михаил бежал в Литву, а Тверь целовала крест на имя обоих великих князей всея Руси. Однако Иван III счел нужным не упразднять тверского великокняжеского настолованья, а передал его сыну. Когда старший Иван уехал в Москву, в. к. Иван Иванович «въехал во град Тверь жити», принял службу тверских бояр, которые были в боярах у в. к. Михаила, а выдал им свои жалованные грамоты на их тверские вотчины553.