Собирание русских земель Москвой

Тверское великое княжество стало вотчиной московских государей, но особой от их Московского государства; черты этой особенности сохранились и после кончины в. к. Ивана Молодого – в особой должности тверского дворецкого, в службе служилых людей «по тверскому списку» и, в конце концов, в фантастическом по существу, но формально проведенном восстановлении этого великого княжения для крещеного татарина Симеона Бекбулатовича при Иване Грозном. На первых порах сохранение старой правительственной и служилой организации должно было представлять значительное удобство, облегчая распоряжение тверскими силами и средствами, и только усиливало выступление великорусской великокняжеской власти в порубежных делах554. Утверждение московской силы в Твери, естественно, увеличивало ее общее давление на западный рубеж, и неопределенное положение чернигово-северского княжья не могло долго продолжаться. В поддержку московскому напору шло внутреннее осложнение отношений Литовско-русского государства. На восточных его окраинах сидели вотчичи мелких княжений, которые служили то Москве, то Литве, а то и «на обе стороны», под «смесным» верховным обладанием обоих великих князей, на родовых своих владениях или на землях, пожалованных им в вотчину от в. к.литовского. Частью это коренные Рюриковичи Черниговской земли, частью обруселые Гедиминовичи, частью московские выходцы, выброшенные великорусской смутой за литовский рубеж. По понятиям тех времен вотчинное княжое владение вело к признанию за ними права отъезжать от одного великого князя к другому не только лично, но и с вотчинами. В XV веке литовская великокняжеская власть пытается прочнее закрепить их связь с Литовско-русским государством, и в договорах с такими вотчичами появляется «докончанье» о том, чтобы они «земли своей от великого княжества литовского не отступали», в частности при выморочности владения, а в договоры с Москвой, Тверью, Рязанью вносится условие – «служебных князей с вотчинами не принимать». Восстановление силы великокняжеской власти и унии с Польшей при Казимире Ягеллончике грозило самостоятельности мелкого княжья не меньше, чем усиление Москвы – великорусским удельным вотчичам. Против нового великокняжеского засилья первые подняли смуту обруселые литовские князья. Киевский отчич Михаил Олелькович, потерявший Киев, князь Ф.И. Бельский и близкие ему Гольшанские затеяли искать опоры в Москве и «восхотеша по Березину реку отсести на великого князя Литовской земли». Олелькович и Гольшанский схвачены и казнены в августе 1481 года, а Федор Бельский ушел в Москву. Этот «заговор князей», о котором источники дают так мало сведений555, дал толчок целому ряду отъездов на московскую сторону с вотчинами в 80-х и 90-х годах XV века. Внутренние нелады соседа получают опору и разрешение в наступлении московской великокняжеской власти к юго-западу. Князья Воротынские – один за другим – потянулись в Москву, видя, что нет им крепкой защиты от короля, а затем, опираясь на московскую поддержку, нападают вместе с Одоевскими на соседей. По-видимому, многие из таких переходов на московскую сторону происходят, подобно отъездам к Москве тверских бояр, под давлением «обид» в пограничных владельческих спорах и наездах. Едут к Москве князья перемышльский, белевский, мезецкий, вяземский, а в. к. Иван принимает их «и с вотчинами», защищает их оружием в прямой войне с в. к.литовским и укрепляет за собой мирным «докончаньем» 1494 года вместе с теми, чьи вотчины подверглись и помимо отъезда захвату во время военных действий556. В 1500 году переходит к Москве кн. Семен Бельский, за ним кн. Семен Можайский с Черниговом, Стародубом, Гомелем и Любечем и Василий Иванович Шемячич с Рыльском и Новгородом-Северским; перемирное «докончанье» 1503 года закрепило за Москвой эти приобретения557. Однако хотя все эти дела и выросли на почве удельно-вотчинных отношений и воззрений, но ссылка на устарелое право отъезда с вотчиною выродилась тут в дипломатическую уловку, и всю борьбу Литвы и Москвы за чернигово-северские княжения можно рассматривать как явление международной политики московского государя, который выдвинул новый, национальный ее принцип, искусственно построенный на особой вотчинно-династической теории, цель которой – обосновать притязания на все наследие князей Рюрикова дома с древнейших времен. Результаты этой борьбы выводят нас за пределы образования Великорусского государства и дают уже его расширение захватом территорий, которые никогда органически не были связаны с великим княжением владимирским и Великого Новгорода; они непосредственно связаны с начатой Иваном III борьбой за Смоленск.