Соблазнение принцессы‑дикарки

Делани подумала: ей надо извиниться за то, что она знает только один язык.

– Кроме того, – сказала первая служанка, когда две другие сердито уставились друг на друга, – главнокомандующий приказал, чтобы вам прислуживали только англоговорящие слуги. Был настоящий переполох.

– Я не удивлена, – произнесла Делани. – Я не могу представить, чтобы кто‑то захотел прислуживать девушке с канзасской фермы.

Все три женщины выглядели растерянными. Они посмотрели друг на друга, потом снова на Делани.

– Все хотели вам служить, – сказала третья служанка, словно не понимая, почему Делани богохульствует.

– Для нас это честь, – согласилась вторая.

– Вы будете невестой главнокомандующего, – восторженно произнесла первая служанка. – Разве может быть большая честь, чем служить вам?

У Делани не было ответа на этот вопрос. За нее ответило ее тело. От стыда и ужаса у нее скрутило живот, как только ее назвали «невестой главнокомандующего». Она слишком хорошо помнила их недавний поцелуй.

Служанки снова занялись делами. Они распаковали все ее вещи и критически осмотрели их. Одна из них взяла мерную ленту. Вторая достала блокнот и ручку и сделала записи. А также улыбнулась, когда Делани спросила, что они делают.

После того как женщины перестали кружиться вокруг нее, вошел слуга, который ждал в коридоре. На нем была униформа, которую даже неискушенная Делани сочла причудливой.

– Я мажордом, – произнес мужчина и подождал, когда она горделиво ему ответит.

Когда Делани и бровью не повела, он фыркнул и повел ее на экскурсию по замку, останавливаясь по пути, чтобы показать ей предметы старины и портреты исторических личностей, большинство которых, если не все, были Арчиери. У каждого окна он подробно описывал ей виды на земли, постройки и деревни, их значение во время войн и так далее.

Ей потребовалось немало времени, чтобы понять, что это была не экскурсия, а урок. Она решила не задаваться вопросом, почему, если она не собирается здесь оставаться, она внимательно слушает истории об этом месте. Она убедила себя, что так старательно внимает мажордому потому, что отчасти это рассказ и о ее семье. Кто лучше врагов расскажет историю ее рода? После выслушивания вековых жалоб на семью Монтань она, несомненно, приятно удивится встрече с королевой Эсме.

– Семья Арчиери контролировала замок почти без перерыва с самого начала, – сказал ей мажордом, стоя перед портретом древнего военачальника. Он явно гордился и военачальником, и другими Арчиери. – Они веками были сердцем, душой и совестью этого острова.

Делани подумала, что Каэтано очень похож на своего предка. Та же страсть и решимость, те же ястребиные глаза.

Она по‑прежнему чувствовала, как он целует ее твердыми губами.

– Наверное, надо спросить: чего на самом деле хочет королевская семья? – произнесла Делани.

Мажордом посмотрел на нее так, словно никогда не слышал такого кощунства:

– Совершенно ясно, что Монтань хотят власти.

Делани кивнула:

– Но если эта семья… – «Моя семья», – подумала она, привыкая к этой мысли, – была проблемой на протяжении поколений, почему ее просто не уничтожили? Ведь тогда не было бы ни войн, ни стычек.

Под взглядом мажордома она отчетливее осознала, что стоит в роскошной галерее и выглядит как девчонка с фермы. В удобной футболке и джинсах она казалась не на своем месте. И после того, как этот человек посмотрел на нее, ей захотелось проверить, не испачкалась ли она в земле.

– Они пытались, мадам, – холодно сказал мужчина. – Многократно.

– В таком случае просто удивительно, – торопливо произнесла Делани, – что Арчиери умудрялись противостоять им все это время.

Казалось, ее замечание смягчило мажордома, хотя он по‑прежнему посматривал на нее с подозрением.

– Не так давно мы поверили, что великая битва проиграна, – сказал он ей, поправляя блестящий мундир, словно он каким‑то образом помялся во время урока. – Родители нашего нынешнего главнокомандующего… – Он умолк. – Я не хочу забегать вперед.

Делани больше всего на свете хотела, чтобы он рассказал ей обо всем поскорее. И не важно, что при упоминании Каэтано у нее скрутило живот. Наверное, она съела что‑нибудь не то, и теперь у нее будет изжога. Прежде у нее не бывало изжоги, но и в подобных, необычных обстоятельствах она ни разу не оказывалась.

– Это, конечно, всего лишь история, – тихо произнесла она, не сводя глаз с портрета военачальника. Он был очень впечатляющим, но не таким красивым, как его потомок Каэтано. Но Делани не сомневалась: если она проявит хоть малейший интерес, и без того подозрительный мажордом вообще замолчит.

Судя по всему, она проявила должное почтительное равнодушие, поэтому он продолжал: