Соблазнение принцессы‑дикарки

Ее любовник и его будущий отчим уехал из страны после того, как Каэтано разбил его армию. Его мать предпочла остаться, хотя и под постоянным присмотром.

– Называй это как хочешь, Каэтано, – произнесла она сегодня, закуривая длинную сигарету любимой марки. – Могучий главнокомандующий держит свою мать в тюрьме, а сам торопится занять трон. Ты наверняка гордишься собой.

– Скоро ты будешь так же свободна, как и все мы, – намеренно мягко ответил он, зная, как ее разозлить. – Сегодня я ужинаю с королевой Эсме. Я уже женился на ее родной дочери. Дело сделано, матушка.

Его мать выпустила изо рта струю дыма с ароматом гвоздики.

– Потерянная принцесса, которую подменили при рождении. – Она покачала головой. – Как в сказке.

– Это наука, – ответил он.

– Да‑да, твои драгоценные факты, – пренебрежительно и хрипло произнесла она.

Глядя на нее, Каэтано ненавидел себя за то, что в чем‑то похож на нее. Иногда ему хотелось, чтобы она была менее категоричной и амбициозной.

– Я знаю, ты не опираешься на факты, – сказал он. – Я пришел сюда, чтобы сообщить тебе новость, вот и все. Насколько я знаю, однажды ты тоже была на этом зациклена.

– Мне хотелось прирезать всех своих противников. – Ее глаза сверкнули от ярости. – Они это заслужили.

– Ты стремилась занять мое место, – уточнил он. – Насильственные действия были предлогом, а не причиной.

Она злобно рассмеялась:

– Мне жаль твою принцессу.

Каэтано понял, пора уходить. Тереза обожала подкалывать его. Но он обычно отмахивался от ее глупостей и злости. Но теперь ее колкости касались Делани, и Каэтано не мог промолчать.

– Моя принцесса восстанавливает свое законное место в мире, – сообщил он матери. – Она делает это с изяществом и чуткостью, в отличие от некоторых особ, которых мне не хочется упоминать. На прошлой неделе она познакомилась с принцессой Амалией и стала от этого только сильнее. Прибереги свою жалость для себя.

Это была напряженная, официальная встреча, организованная для того, чтобы удовлетворить международный интерес к истории о младенцах, подмененных при рождении. Тот интерес, которого всегда хотел Каэтано, а теперь он ему не нравился. На душе у него было пусто. Результаты анализов ДНК были оглашены, и встреча продолжалась. И это был странный спектакль двух похожих друг на друга женщин, которые улыбались так, словно их жизнь не изменилась, пожимали друг другу руки и пили чай, пока толпы журналистов окружали их и засыпали вопросами.

– Она любит тебя, – произнесла его мать. – Это до боли очевидно. А ты сын своего отца. Тебя интересуют только факты и цифры, графики и планы. Ты запрещаешь себе чувствовать.

Каэтано с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза:

– Ты выйдешь из своей удивительно удобной тюрьмы, как только королева Эсме сделает заявление о новой линии преемственности. На твоем месте я бы воспользовался временем и задумался о том, что тебя посадили в тюрьму, как ты утверждаешь, не из‑за любви, а после неудачной попытки государственного переворота. Давай говорить начистоту, матушка.

Он ожидал, что она выпустит дым в его сторону. Или что‑нибудь швырнет в него. Но она удивила его, когда просто вздохнула.

– Я любила его, – сказала его мать гораздо тише, чем обычно. – Я могу признаться, что любовь ослепила меня. Но даже за такую любовь, чем бы она ни закончилась, можно отдать жизнь. – Она моргнула и погрустнела. – Ты никогда этого не узнаешь, Каэтано. Потому что ты холодный и жестокий, и ты всегда будешь один.

Такие слова не оскорбили бы его месяц или два назад. Он бы воспринял их как комплимент. Но теперь все было по‑другому.

– Если я и жесток, – прохрипел он, – то только из‑за тебя. Это нормальная реакция на попытку государственного переворота. Мать пошла против своего сына. И не важно, как ты пытаешься описать свою историю любви.

– Ты будешь один, – отчеканила его мать. – Всегда.

До конца дня Каэтано безуспешно старался забыть слова и голос матери. Он работал до тех пор, пока не приехала машина, на которой он поехал во дворец Монтань.

Он разговаривал по телефону, пока автомобиль петлял по горам, не забывая, что Делани сидит рядом с ним и смотрит в окно.

– Ты рада сегодняшней поездке? – спросил он, откладывая телефон в сторону.

Делани повернулась к нему лицом, и он, как всегда, поразился ее красоте. Она светилась и казалась почти неземной в блестящем платье. Она выглядела так, словно была целиком сделана из пены искрящегося вина. На ее шее были старинные драгоценности, которые он передал ей по наследству, в том числе кольцо – гордость многих невест семьи Арчиери.

Выражение ее лица было безмятежным, но то, как Делани относилась к Каэтано, заставило его сожалеть. Он не привык к этому чувству, и оно ему очень не нравилось.

– Ну, остались формальности, – ответила Делани. – Твои источники утверждают, что она скоро сделает заявление. Возможно, завтра.

– Нам не нужно ее заявление, – согласился Каэтано. – Согласно законам острова ты унаследуешь трон, нравится ей это или нет.

– Значит, дело сделано. – Голубые глаза Делани осмотрели его лицо. – Ты получил все, что хотел.