Соблазнённая

— Эмилия, — послышался голос Максимилиана, — может быть, хватит бродить по комнате, как неуспокоенные души мертвых на кладбище? Завтра я отбываю с первыми лучами рассвета. Уже довольно поздно, и я хотел бы поспать хотя бы пару-тройку часов перед тем, как отправлюсь в непростую поездку. И надеюсь, это вынужденное расставание будет последним.

— Мне не спится здесь.

Максимилиан потянулся и зажёг свечу у изголовья.

— Почему?

Не признаваться же в истинной причине бессонницы.

— Слишком жёсткий диван, — соврала она.

— Хорошо, тогда ложись сюда, на кровать.

Вот ещё! Ложиться туда, где постель хранит тепло и запах его тела?

— Я буду так щедр, что подвинусь и выделю тебе половину кровати.

Эмилия фыркнула от смеха, какая самоуверенность! Она снова прошлась по комнате. Максимилиан вздохнул:

— Я так понимаю, что спать ты не намерена. И будешь ходить из угла в угол, словно призрак, мешая спать мне.

— Вот уже не думала, что ты настолько чуток.

— А ты принимаешь меня за бесчувственного чурбана или за хромого дьявола? Кажется, именно так ты меня назвала?..

Мужчина поднялся и прошел к столу, отпирая ящик. Взгляд Эмили сам упал на широко расстегнутый ворот рубахи, обнажающий крепкую грудь. Она поспешно отвела глаза, переключившись на то, как мужчина набивает трубку табаком и закуривает.

— Может, рассказать сказку на ночь, чтобы тебе крепче спалось? Или спеть колыбельную?

— Спеть? Ты? Своим хриплым карканьем?

— Ха-ха, ещё и ворон. Прекрасные комплименты, чудесные эпитеты… Я-то не скуплюсь на похвалу в твою честь. Отчего же ты так несправедлива ко мне?

Мужчина откинулся в кресле, выпуская клубы дыма.

— По твоему я должна быть благодарной тебе за вот это всё? — она обвела рукой комнату.

— Не думаю, что ты так быстро проникнешься ко мне тёплыми чувствами за то, что я разрушил твою счастливую и красивую семейную жизнь.

Да, красивую и очень-очень счастливую, саркастично хмыкнула про себя Эмилия, но вслух ничего не сказала, лишь села в кресло, подтянув ноги под себя.

— Лучше расскажи мне свою историю, — попросила она.

— Не самый лучший выбор. Вдруг вовсе лишишься сна. Или приплетёшь мне ещё одно уничижительное прозвище. Боюсь, моя нежная и чувствительная натура этого не переживёт.

— Или тебе просто нечего рассказать? Нечем прикрыть все свои дьявольские происки? Возможно, что за ними не стоит ничего, кроме желания разрушать чужие жизни и наслаждаться процессом?

— Ошибаешься. Я же говорил тебе, что я движим желанием отомстить.

— Это было обронено вскользь. Я желаю знать подробности.

— К чему тебе всё это? — прищурился Максимилиан.

— Хочу знать, ради чего всё затевается. Хочу знать, на самом ли деле ты просто одержимый человек с извращённой жестокой натурой или у тебя есть на то причины?

— Вот как? Тебе действительно интересно или в твоей чудесной головке зреет очередной дерзкий план, как использовать полученные знания.

— Для начала их нужно получить, Максимилиан. Сложно играть в карты с пустыми руками.

Мужчина помолчал некоторое время.

— Мне нравится. И твоё сравнение, и то, как моё имя звучит, вылетая из твоего прелестного ротика. Звучит сладко, добавь немного красок и получится бесподобно. Не хочешь попробовать?

— Разве не ты ратовал за откровенность и честность?.. И сейчас просишь меня отступиться от нынешней позиции?..

— Я стал заложником своих же взглядов, Эмилия, — усмехнулся Максимилиан и встал, подходя к бару, — тебе налить выпить?

— Нет.

— И всё же я тебе налью.

Мужчина плеснул в два бокала спиртного, протягивая один из них Эмилии, и устроился в кресле напротив.

— Ты хотела знать мою историю? На самом деле в ней нет почти ничего примечательного. Наверняка, она не единственная в своём роде. Но события, касающиеся непосредственно тебя самого, кажутся чем-то значительным, гораздо более значительными, чем всё остальное. Начнём с того, что у меня нет и не было права называться той фамилией, за попрание которой я считаю своим долгом отомстить. Я внебрачный сын, побочный эффект связи высокородного графа и обычной прислуги. Бельмо на глазу и нежеланный элемент в доме, оставленный лишь по прихоти отца. Разумеется, истинные наследники славной фамилии не желали признавать даже половинного родства, воспринимая меня кем-то вроде отпрыска лакея или иного слуги. Тем ироничнее выглядит факт, что именно я пережил их всех и собираюсь нанести визит обидчикам.

У отца было немалое состояние, но расточительная натура брала своё. Не желая хоть в чём-то ущемлять свои потребности, он постоянно находился в поиске новых источников средств. Всё, что можно было выжать из родовых имений и мелких рудников — он уже выжал и с энтузиазмом рассматривал новые способы, приличествующие особе его положения. Разумеется, никакой торговли. Что ты, это занятие для тех, кто стоит ниже по статусу. Хотя в моем видении будущего именно торгашам предстоит стать в дальнейшем ключевыми фигурами. Извини, я отвлёкся немного…