Собрание сочинений. Том 2. Путешествие во внутреннюю Африку

Некоторые из негров покоренных пользуются особыми правами с давних пор, со времен владычества Фунги в Сенааре, или с тех пор, как Измаил-паша завоевал его. Конечно, нынче в Египте, кто не имеет силы защищать свое право, тот теряет его. Акаро пользуется правом снимать пошлину с купеческих караванов, проходящих мимо его; этим караваны, собственно, откупаются от грабежа; пошлина ничтожна; четыре пиастра с навьюченного верблюда, два – с осла.

Цистерны, устроенные под горой, между камнями, сохраняют довольно свежую воду в течение всего лета. Акаро отличается еще тем, что сеет и собирает дуру. Другие негры питаются преимущественно охотой, очень немногие скотоводством; большая часть – одними кореньями.

Боже, какая жара! Едва дышишь!

К вечеру мы достигли Тумата, который должен был сделаться предметом моих изысканий по многим отношениям, – предметом радости и страданий!

В последние месяцы перед периодическими дождями в Тумате нет воды на поверхности; но под песком, на четверть, свежая струя неисчерпаема: она проточная; говорят, в ней даже живут крокодилы. После дождей, Тумат становится большой рекой. Тут, у берегов, в первый раз мы встретили бамбук, bambusa arundinacea. Дальше его очень много и он служит неграм для метательных копий и всяких поделок, особенно ту кул ей.

Мы подымались обыкновенно до рассвета. Однажды, когда солнце осветило наш караван, я с удивлением заметил вокруг себя разодетые фигуры и выбритые лица. Этого так давно я уже не видел. Едва можно было в них узнать моих всегдашних спутников, турков и арабов. Особенно у Юсуф-эфенди сияло лицо и развивались складки щегольского костюма. В караване слышался громкий говор и частый смех. Верблюды шли ускоренными шагами. Ослы ревели, и вскоре, на рев их, откликнулись тем же издалека. Еще несколько времени – и мы услышали барабанный бой.

Да, приятно, очень приятно было услышать этот бой! Хотя он не возвещал ничего особенного, однако весело было знать, что мы не одни в этой пустыне, что тут еще есть люди, которые станут за нас, а не против нас, что, наконец, нас встретят радушно.

Сквозь чашу деревьев замелькали палатки и балаганы, наконец, послышались голоса людей, ржание лошадей….

Это был египетский лагерь, расположившийся у гор Кассана.

Генерал-губернатор ожидал нас уже несколько времени. Отсюда невозможно было идти далее без военного прикрытия, и сюда мы добрались не без опасений.

– А, что, Иван, долго будут нас еще везти? – спросил как-то один из моих сибиряков другого.

– Дальше солнышка не увезут, – отвечал тот равнодушно, зевая и вытягиваясь на этом ярком солнышке.

И точно, дальше солнца не увезли, но привезли прямо под солнце и оставили на жертву его всесожигающих лучей.

Балаганы и тукули для нас были заранее приготовлены. Предоставив следовавшим с нами туркам, распоряжаться в них как знают, мы, мучимые демоном любопытства, желанием скорее узнать разрешение задачи, для которой приехали из таких далеких стран, принялись в тот же день за работы. Вашгерд был сделан в течение ночи, и за утро мы приступили к поискам золотоносных россыпей.

Время потекло быстро в беспрерывных трудах и борьбе с природой и невежеством турок, представлявших нам, если не преграды, то большие затруднения. Наконец, успех увенчал труды и заставил положить не палец, а целую руку удивления в рот тех, которые не могли постигнуть, чтобы золото было там, где мы искали.[18]

С этих пор, хотя говорили втихомолку против приготовлений наших к постройке фабрики, однако, повиновались уже беспрекословно.

Фабрика подвигалась быстро вперед. Работали день и ночь. Турки опять заговорили, что из фабрики ничего не выйдет: это было выше их понятий.

Боже мой, Боже! Сколько испытаний человеческому терпению.

Между тем, днем солнце жгло, как и прежде, а ночью – особенность здешних гор – термометр понижался до 5° выше 0 по Реомюру.

В Кассане собирались у меня мелеки, правители окрестных гор, вожатые и джелябы. Мелкие торговцы, из которых некоторые, из Бенишанглу, доходили даже до Фадаси. Фадаси – обширный рынок внутренней Африки, куда собираются негры со всех краев, даже из-за экватора. Джелябы пробираются сюда не без опасностей; они переходят от горы до горы, – если соседние горы в дружбе, то под покровительством мелеков, и, разумеется, с помощью подарков; если же горы в разладе, то прокрадываются мимо по ночам. Жажда корысти подвигает араба, вообще не славящегося своей храбростью, на отчаянные предприятия. От этих людей собирал я сведения, давно задумав путешествие далее, на юг, к источникам Тумата, куда стремились теперь все мои надежды.