Собрание сочинений (Том 3)

- Какой ужас! - сказала мама.

- Ерунда, - сказал Коростелев. - Сейчас пройдет. Сколько он там выпил.

- Я хочу еще! - крикнул Сережа, потянулся к своей рюмке и опрокинул пустую бутылку. Зазвенела посуда. Мама ахнула. Прабабушка ударила кулаком по столу и воскликнула:

- Вы видите, что делается!

А Сереже захотелось качаться. Он стал качаться из стороны в сторону. И стол с пирогами качался перед ним, и мама, и Коростелев, и бабушка Настя, разговаривая, качалась как на качелях, это было смешно, Сережа хохотал. Вдруг он услышал пение. Это пела прабабушка. Держа очки в шишковатой руке и размахивая ими, пела о том, как выходила на берег Катюша, выходила, песню заводила. Под прабабушкино пение Сережа заснул, положив голову на кусок пирога.

...Проснулся - прабабушки не было, а остальные пили чай. Они улыбнулись Сереже. Мама спросила:

- Пришел в себя? Не будешь больше буянить?

"Разве я буянил?" - подумал Сережа, удивившись.

Мама достала из сумочки гребешок и причесала Сережу. Бабушка Настя сказала:

- Съешь конфетку.

В соседней комнате, за пестрой полинялой занавеской, повешенной вместо двери, кто-то храпел: хрр! хрр! Сережа осторожно отодвинул занавеску, заглянул и обнаружил, что там на кровати спит прабабушка. Сережа чинно отошел от занавески и сказал:

- Пошли домой. Надоело в гостях.

Прощаясь, он услышал, что Коростелев назвал бабушку Настю "мама". Сережа и не знал, что у Коростелева есть мама, он думал - Коростелев и бабушка Настя просто знакомые.

Обратный путь показался Сереже долгим и неинтересным. Сережа подумал: "Пусть-ка Коростелев меня понесет, раз он мой папа". Ему случалось видеть, как отцы носят сыновей на плече. Сыновья сидят и задаются, и им, должно быть, далеко видно сверху. Сережа сказал:

- У меня ноги заболели.

- Уже близко, - сказала мама. - Потерпи.

Но Сережа забежал спереди и охватил колени Коростелева.

- Ты же большой, - сказала мама, - как не стыдно проситься на руки! Но Коростелев поднял Сережу и усадил к себе на плечо.

Сережа очутился очень высоко. Ему ни капельки не было страшно: не мог такой великан, запросто сдвигающий с места комоды, его уронить. С высоты было видно, что делается во дворах за заборами и даже на крышах, прекрасно видно! Это увлекательное зрелище занимало Сережу всю дорогу. Гордо посматривал он вниз на встречных мальчиков, идущих на собственных ногах. И с ощущением новых крупных своих преимуществ прибыл домой - на отцовском плече, как положено сыну.

КУПИЛИ ВЕЛОСИПЕД

И на этом же плече он отправился в воскресенье в магазин за велосипедом.

Воскресенье наступило внезапно, раньше, чем он надеялся, и Сережа сильно взволновался, узнав, что оно наступило.

- Ты не забыл? - спросил он Коростелева.

- Как же я забуду, - ответил Коростелев, - сходим обязательно, вот только управлюсь маленько с делами.

Насчет дел он соврал. Никаких дел у него не оказалось, просто он сидел и разговаривал с мамой. Разговор был непонятный и неинтересный, но им нравился, они говорили да говорили. Особенно мама длинно говорит: одно и то же слово повторяет зачем-то сто раз. От нее и Коростелев этому учится. Сережа кружит вокруг них, стихший от внутреннего возбуждения, весь сосредоточенный на одной мысли, и ждет - когда же им надоест их занятие.

- Ты все понимаешь, - говорит мама. - До чего я рада, что ты все понимаешь.

- Сказать откровенно, - отвечает Коростелев, - я до тебя мало понимал в данном вопросе. Многого я не понимал, только тогда и стал понимать, когда - ты понимаешь.

Они берутся за руки, словно играют в "золотые ворота".

- Я была девочка, - говорит мама. - Мне казалось, что я счастлива безумно. Потом мне казалось, что я умру от горя. А сейчас кажется, что все это приснилось...

Она напала на новое слово и твердит его, закрыв свое лицо коростелевскими большими руками:

- Приснилось, понимаешь? Как сны снятся. Это во сне было. Мне снился сон. А наяву - ты...

Коростелев прерывает ее и говорит:

- Я тебя люблю.

Мама не верит:

- Правда?

- Люблю, - подтверждает Коростелев. А мама все равно не верит:

- Правда - любишь?

"Сказал бы ей: "честное пионерское" или "провалиться мне на этом месте", - думает Сережа, - она бы и поверила".

Коростелеву надоело отвечать, он умолк и смотрит на маму. А она на него. Они смотрят так, наверно, целый час. Потом мама говорит:

- Я тебя люблю. (Как в игре, когда все по очереди говорят то же самое.)

"Когда это кончится?" - думает Сережа.

Кое-какое знание жизни подсказывает ему, однако, что не следует приставать к взрослым, когда они увлечены своими разговорами: взрослые этого не выносят, они могут рассердиться, и неизвестно, какие будут последствия. И он лишь осторожно напоминает о себе, оставаясь у них на виду и тяжело вздыхая.

И настал-таки конец его мученьям. Коростелев сказал:

- Я на часок уйду, Марьяша, мы с Сережкой договорились сходить тут по одному делу.

Ноги у него длинные, не успел Сережа оглянуться, как вот она площадь, где магазины. Здесь Коростелев спустил Сережу на землю, и они подошли к магазину игрушек.