Собрание сочинений (Том 3)

Или как, например, мама заботится, чтобы он говорил "пожалуйста", а это слово даже и не значит ничего.

- Оно обозначает просьбу, - сказала мама. - Ты у меня просишь карандаш, и в знак того, что это просьба, ты добавляешь: пожалуйста.

- А ты не поняла, - спросил Сережа, - что я у тебя попросил карандаш?

- Поняла, но без "пожалуйста" - это невежливо, невоспитанно. На что это похоже - "дай карандаш"! А если ты скажешь: "Дай карандаш, пожалуйста", - это вежливо, и я с удовольствием дам.

- А если не скажу - без удовольствия дашь?

- Совсем не дам! - сказала мама.

Хорошо, пожалуйста. Сережа говорит им "пожалуйста" - при всех своих странностях они сильны и властвуют над детьми, они могут дать или не дать Сереже карандаш, как им вздумается.

Вот Коростелев не беспокоится о пустяках, даже внимания не обращает сказал Сережа "пожалуйста" или не сказал.

И если Сережа занят в своем уголке и ему нельзя, чтобы его отрывали, - Коростелев никогда не разрушит его игру, не скажет что-нибудь глупое, вроде: "А ну, иди, я тебя поцелую!" - как Лукьяныч говорит, придя с работы. Поцеловав Сережу своей жесткой бородкой, Лукьяныч дает ему шоколадку или яблоко. Спасибо, но зачем же, скажите пожалуйста, непременно целоваться и отрывать человека от игры, игра важнее яблока, яблоко Сережа и потом бы съел.

В дом ходят разные люди - по большей части к Коростелеву. Чаще всех бывает дядя Толя. Он молодой и красивый, у него длинные черные ресницы, белые зубы и застенчивая улыбка. Сережа питает к нему почтение и интерес, потому что дядя Толя умеет сочинять стихи. Его уговаривают прочитать новый стишок, он сперва стесняется и отказывается, потом встает, отходит в сторонку и читает наизусть. Про что он не насочинял стихов: и про войну, и про мир, и про колхозы, и про фашистов, и про весну, и про какую-то женщину с синими глазами, которую он все ждет, все ждет и никак не может дождаться. Великолепные стихи! Совершенно такие же певучие и гладкие, как в книжках. Перед чтением дядя Толя откашливается и откидывает рукой свои черные волосы, а читает громко, глядя на потолок. Все его хвалят, и мама наливает ему чаю. За чаем разговаривают о коровьих болезнях: дядя Толя в совхозе "Ясный берег" лечит коров.

Но не все приходящие в дом такие занимательные и приятные. Дяди Пети, например, Сережа сторонится: у него лицо противное, а голова бледно-розовая и голая, как целлулоидный мячик. И смех противный: "гы-гы-гы-гы!" Однажды, сидя на террасе с мамой - Коростелева не было, дядя Петя подозвал Сережу и дал ему конфету, большую и редкую - "Мишка косолапый". Сережа вежливо сказал: "Спасибо", развернул бумажку, а в ней ничего - пустышка. Сереже стало совестно - за себя, что поверил, и за дядю Петю, что тот обманул. Сережа увидел, что и маме совестно, она тоже поверила...

- Гы-гы-гы-гы! - засмеялся дядя Петя.

Сережа сказал не сердито, с сожалением:

- Дядя Петя, ты дурак.

Он был уверен, что мама с ним согласна. Но она воскликнула:

- Это что такое! Извинись сейчас же!

Сережа посмотрел на нее удивленно.

- Ты слышал, что я сказала? - спросила мама.

Он молчал. Она взяла его за руку и увела в дом.

- Не смей и подходить ко мне, - сказала она. - Не хочу с тобой разговаривать, раз ты такой грубиян.

Она постояла, ожидая, что он раскается и попросит прощенья. Он сжал губы и отвел глаза, ставшие грустными и холодными. Он не чувствовал себя виноватым: в чем же он должен просить прощенья? Он сказал то, что подумал.

Она ушла. Он побрел к себе и занялся игрушками, бессознательно стараясь отвлечься от случившегося. Его тоненькие пальцы дрожали; перебирая фигуры, вырезанные из старых карт, он нечаянно оторвал черной даме одну голову... Почему мама заступилась за глупого дядю Петю? Вон она с ним разговаривает и смеется как ни в чем не бывало, а с Сережей не хочет разговаривать...

Вечером он слышал, как она рассказывала о происшествии Коростелеву.

- Ну и правильно, - сказал Коростелев. - Это называется справедливая критика.

- Разве можно допустить, - возразила мама, - чтобы ребенок критиковал взрослых? Если дети примутся нас критиковать - как мы их будем воспитывать? Ребенок должен уважать взрослых.

- Да за что ему, помилуй, уважать этого олуха! - сказал Коростелев.

- Обязан уважать. У него даже мысль не должна возникнуть, что взрослый может быть олухом. Пусть сначала дорастет до этого самого Петра Ильича, а потом уж его критикует.

- По-моему, - сказал Коростелев, - он давно умственно перерос Петра Ильича. И ни по какой педагогике нельзя взыскивать с парня за то, что он дурака назвал дураком.

Про критику и педагогику Сережа не понял, а про дурака понял и почувствовал к Коростелеву благодарность за эти слова.

Хороший человек Коростелев, странно подумать, что прежде он жил отдельно от Сережи, с бабушкой Настей и прабабушкой, и только изредка приходил в гости.

Он берет Сережу с собой на речку купаться и учит плавать. Мама боится, что Сережа утонет, а Коростелев смеется. Он снял с Сережиной кровати боковую сетку. Мама боялась, что Сережа упадет и расшибется, но Коростелев сказал: