Собрание сочинений. Том 3. Путешествие в Китай в 2-х частях

Хуан-хоу, жена императора, скончалась; но ни она, ни тем менее младшие жены не могут иметь влияние на дела.

Хуан-ди стар (он родился в 1781[21] году) и в последнее время стал довольно часто хворать; его одолевает пуще всего расстройство желудка. Говорили даже, что он в нынешнее лето (1850 г.) откажется от китайского престола. Он вытребовал из архива Обрядной Палаты дело об отречении от престола его прадеда Цянь-Луна, и из этого заключили, что оно понадобилось на случай учреждения по такому же поводу церемониала.

Глава IV

Поездка в Фей-чен. – Смотр артиллерии; стрельба в цель, число людей в артиллерии и состояние ее. – Войска в Китае. – Знаменитый мост через Хуан-хе и берега ее.

Смотр артиллерии обыкновенно бывает однажды в год; на этот раз он был назначен 7 октября. Недели за две до смотра, свалили все пушки, пушчонки, фалконеты и разного рода старые пищали, на наемные повозки и торжественно повезли к Хун-цзи-шену, известному более под именем Фей-чена, то есть заштатного города, и отстоящему ли за 30 от стен Пекина, ли за 40 от нашего подворья. Тут, у Лу-гоу-цянь, знаменитого каменного моста через речку Хунь-хе[22], едва ли не лучшего во всем Китае, на обширной равнине раскинули лагерь, расставили пушки, что, как увидим, нелегко было сделать, и началась пальба. Мы отправились в Ху а н -цзи-шен накануне назначенного для смотра дня, боясь опоздать, потому что в Китае все дела начинаются спозаранку и никогда не кончаются; только, разве, дела подобного рода, как смотр артиллерии, оканчиваются очень скоро; дела же более важные, как, например, назначение, какое носить платье в известное время года, требуют гораздо более времени для обсуждения.

Мы выехали из так называемого южного или купеческого города Цянь-Мыньскими Воротами, где опять не обошлось без остановки. Половина ворот была заперта, потому что в ней все еще поправляли оборвавшуюся пластинку, и толпы народа, в течение дня не могли протиснуться в оставленный для него проход; и прежде тут была давка, а теперь ворота были совершенно запружены народом; к счастью, мы узнали издали одного китайского полицейского служителя; мы кинули ему связку чохов – и плеть загудела в воздухе: толпы раздались и мы проехали. Цянь-Мыньскими Воротами оканчивается купеческий город; но только эти ворота, оставшиеся позади нас и показывали, что мы очутились за городом. Дома, люди, крик, шум, разносчики, собаки, свиньи, словом, здесь все то же, что и в городе; а как стены и ворота сплошь да рядом, особенно ворота, стоявшие совсем в стороне, ни к чему не ведущие и Бог знает зачем торчащие, и Бог знает зачем иные называющиеся триумфальными, хотя самое слово триумф должно бы быть забыто нынешними китайцами, то надо хорошо знать местность, чтобы безошибочно определить, где город, где форштадт.

От города до самого Хун-цзи-шена идет мостовая, из огромных каменных плит, скрепленных железными скобками, подобные той, что мы видели на пути из Кингана в Пекин. Дорога построена еще при миньской династии. Теперь она избита, изрыта ямами, где не достает целой плиты, где торчит другая, приподнятая. Чтоб избавиться пытки проезжать по ней в китайской одноколке, а эта одноколка, в которой сидишь в положении ребенка, находящегося во чреве матери, сама по себе составляет орудие страшной пытки, и чтоб сохранить невредимыми хотя часть своих костей, мы ехали проселками, через поля и огороды, уже снятые. Огибая кладбища, уклоняясь от развалин, живописно разбросанных повсюду, от кумирен, утопающих в зелени ив и кипарисов, мы оставили вправо триумфальные ворота, неизвестно для чего построенные, и уж у самого Ху н -цзи-шена взъехали на мостовую. На этой мостовой толкали и трясли нас около часа, и, наконец, выпустили порасправить сколько-нибудь измятые кости на знаменитом Лу-гау-Цяоском Мосту. Хуан-цзи-шен, большое местечко, на некоторых картах назначен под именем Фей-чен, как мы заметили, значит собственно заштатный город, а не название местечка. Несмотря на множество трактиров, мы не могли найти в них места – так все наполнилось военными чинами, по случаю предстоявшего смотра; а потому мы должны были переехать мост и, обогнув лагерь, потолкаться в своем ящике еще ли четыре до деревни Чин-син-дян. Здесь первая почтовая станция от Пекина по дороге на юго-запад и в Кантон.

От деревни Чин-син-дянь до лагеря версты три расстояния. Боясь опоздать, мы поднялись с полуночи, тем более, что раздававшиеся ночью выстрелы то и дело тревожили нас опасениями, что смотр начался. Уж зачем китайцы стреляют по ночам – не знаю; вероятно, для собственного удовольствия.