Собрание сочинений. Том 3. Путешествие в Китай в 2-х частях

Неужели же, спросите вы, в Китае, где образованность так распространена, в Китае, где есть высшие ученые степени, нечто в роде кандидатов и магистров военных наук, эти люди не знают первых оснований артиллерии? Они ровно ничего не знают в военном искусстве. Но как же сообразить невежество их с тем живым участием, которое принимает сам богдохан в военно-ученых экзаменах, с трудностями выдержать их, предосторожностями, чтоб не было и малейшего подлога при этом, наконец, торжество увенчанных ученой степенью, которых имена вывешиваются во всеувидение на городских стенах, а сами они в процессии разъезжают по главным улицам столицы? Разгадка заключается в существе самого экзамена, который состоит в испытании в стрелянии из лука и потом в силе и ловкости, то есть, в том, что экзаменующийся должен приподнять тяжелый камень на фут от земли и сделать несколько взмахов тяжелым мечом. К этому еще, в виде прибавления, его заставляют написать под диктовку несколько строк из столь известной книги Ву-узин, военные правила – вот и весь экзамен для получения ученой военной степени, которая открывает дорогу к высшим званиям. Военно-учебных заведений здесь нет; даже не числится таковых и по официальным отчетам; познания в стрельбе приобретаются у частных учителей; о науках военных здесь и не знают. Иезуиты-миссионеры пытались было ввести математические науки в применении их к астрономии; но теперь об этом уж и забыли.

Трудно понять несообразности китайцев: с одной стороны, глубокое уважение к ученым людям и особенно к ученым книгам, которое заставляет их чтить всякий исписанный лоскуток бумаги; самый ветошник, промышляющий добычей всякой дряни, не осмелится поднять его для своего употребления; с другой стороны, совершенное равнодушие к развитию науки, которое отражается во всех классах народа. Причина этому, кажется, заключается в безусловной преданности старине и вере в одни старые классические книги и мудрость предков. Китайцы никак не хотят понять, что мы старее своих предков, что человечество приобретает опытность с каждым поколением, слагая ее в запас общей мудрости и знаний. Ни к кому приличнее нельзя отнести слов бессмертного Бэкона, как к китайцам: «Слепая доверенность к ученым писателям, облекающимся в своих сочинениях диктаторской властью, приносит величайший вред для науки… Она покоряет себе одной умы многих людей, и наука остается без всякого движения[23]». У китайцев, впрочем, есть военные книги; но это уж сочинения по части высшей тактики, где описаны разные марши и контр-марши, чтоб обмануть неприятеля, или заманить его в засаду. Любимый способ построения войск и атаки известен под именем коровьих рогов. Китайские полководцы стараются обойти неприятеля с двух флангов и занять все окрестные высоты, на которых устраивают батареи; но при этом принимают столько разных предосторожностей, что, разве, какой-нибудь татарин-неприятель не заметит их намерений. Доказательством не совсем успешной тактики китайцев может служить то, что во время похода в Кашгар против знаменитого Джангера, этот татарин несколько раз разбивал порознь их правое и левое крыло, прежде чем они успевали соединить свои коровьи рога.

В описании ученого о. Иакинфа, заимствованном из известного описания Китайской Монархии Да-цин-и-Тун-Чжин, показан артиллерийский корпус, Хо-ци-ин, в 228 офицеров и 6,195 рядовых; но, как отдельный корпус, он не существует; артиллерийских орудий, правда, очень много, но они постоянно в арсенале, а не в поле; люди также есть, но не у своих батарей, а в дивизиях маньчжурской и монгольской, и командируются из них, когда потребуется нужда.

Заговорив об артиллерии, скажем здесь заодно и о войсках других оружий в Китае.