Собрание сочинений. Том 4. Гражданская лирика и поэмы

По шоссе, мимо скал, шла дорога моря поверх.
Лил ливень, ливень лил, был бурливым пад вод.
Был извилистым путь, и шофер машину повер —
нул (нул-повер) и ныр-нул в поворот.

Ехали мы по Крыму
мокрому.
Грел обвалом на бегу
гром.
Проступал икрою гуд —
рон.
Завивался путь в дугу,
вбок.
Два рефлектора и гу —
док.

Дождь был кос. Дождь бил вкось.
Дождь проходил через плащ в кость.
Шагал на огромных ходулях дождь,
высок и в ниточку тощ.
А между ходулями шло авто.
И в то авто я вто —
птан меж
двух дам
цвета беж.

Капли мельче. Лучей веера
махнули, и вдруг от Чаира до Аира
в нагорье уперлась такая ра…
такая! такая! такая радуга дугатая! —
как шоссе, покатая!
Скала перед радугой торчит, загораживая.
Уже в лихорадке авто и шофер.
Газу подбавил и вымчал на оранжевое —
гладкая дорожка по радуге вверх!

Лети, забирай
на спектры!
Просвечивает Ай —
Петри!

Синим едем, желтым едем, белым едем, красным едем.
По дуге покатой едем, да не правится соседям, —
недовольны дамы беж:
— Наш маршрут не по дуге ж!

Радуга, но все ж
еду на грязи я.
Куда ты везешь?
Это безобразие.
Это непорядки,
везите не по радуге!

Но и я на всем пути молчу на эти речи:
с той радуги сойти — не может быть и речи!

Растение в полете

Схожее внешне с цаплею,
с листьями сухими —
летит растение теплое,
свойственное Сухуми.

В Арктику из субтропиков
везет растение летчик,
бережно, в крошке пробковой,
чтоб не помять колючек.

Скоро и Харьков скроется,
тучи уйдут к Батуми,
но винт не уступит в скорости
самому самуму.

Он донесется вскорости
к сетке широт паучьей,
где — на советском полюсе —
мы вырастим сад плавучий.

Лед порастет цветами,
снег заблестит теплицами,
все небылицы станут
светлыми да-былицами!

Я вижу уже заранее
под пальмой тушу тюленью.
Мы едем с мыса Желания
в долину Осуществленья.

Глядя в небо

Серый жесткий дирижабль
ночь на туче пролежабль,
плыл корабль
среди капель
и на север курс держабль.

Гелий — легкая душа,
ты большая туча либо
сталь-пластинчатая рыба,
дирижабрами дыша.

Серый жесткий дирижабль,
где синица?
где журавль?

Он плывет в большом дыму
разных зарев перержавленных,
кричит Золушка ему:
— Диризяблик! Дирижаворонок!

Он, забравшись в небовысь,
дирижяблоком повис.

Работа в саду

Речь — зимостойкая семья.
Я, в сущности, мичуринец.
Над стебельками слов — моя
упорная прищуренность.

Другим — подарки сентября,
грибарий леса осени;
а мне — гербарий словаря,
лес говора разрозненный.

То стужа ветку серебрит,
то душит слякоть дряблая.
Дичок привит, и вот — гибрид!
Моягода, мояблоня!

Сто га словами поросло,
и после года первого —
уже несет плодыни слов
счасливовое дерево.

Птичий клин