Собрание сочинений в одной книге (сборник)

Перед домом Оливии. Входят шут и Фабиан.

Фабиан

Если ты меня любишь, покажи мне его письмо.

Шут

Любезный Фабиан, сделай мне за то другое одолжение.

Фабиан

Все, что пожелаешь.

Шут

Не требуй этого письма.

Фабиан

Иначе говоря, ты даришь мне собаку и в награду требуешь ее назад?

Входят Герцог, Виола, Курио и свита.

Герцог

Друзья мои, вы люди графини Оливии?

Шут

Точно так, сударь, мы часть ее домашнего обихода.

Герцог

Тебя-то я хорошо знаю. Как поживаешь, приятель?

Шут

По правде сказать, с врагами лучше, чем с друзьями.

Герцог

Напротив, с друзьями жить лучше.

Шут

Нет, сударь, хуже.

Герцог

Как же это так?

Шут

Да вот как: друзья хвалят меня и делают из меня осла, а враги прямо говорят, что я осел. Следственно, с врагами я научаюсь самопознанию, а друзья меня надувают. Итак, если умозаключения похожи на поцелуи и четыре отрицания составляют два утверждения, то с врагами, выходит, лучше жить, чем с друзьями.

Герцог

Прекрасное рассуждение.

Шут

Нет, сударь, право нет, хоть вам и угодно быть одним из моих друзей.

Герцог

От моей дружбы тебе хуже не будет: вот тебе золотой.

Шут

Сударь, это не будет двоедушием, если вы удвоите.

Герцог

О, ты даешь мне дурной совет!

Шут

На этот раз, сударь, спрячьте вашу совесть в карман, и да послушаются ваша плоть и кровь моего совета!

Герцог

Так и быть, согрешу двоедушием: вот тебе другой золотой.

Шут

Primo, secundo, tertio[40] – и тогда будет ладно. Старая пословица говорит: без троицы дом не строится; такт в три четверти – веселый такт; колокол, созывающий на молитву, может вас убедить в том: он всегда звонит – динь! дон! дон!

Герцог

Этой шуткой ты не выманишь больше денег из моего кармана. Но если ты доложишь графине, что я желаю с ней говорить, и приведешь ее с собой, это может снова пробудить мою щедрость.

Шут

Пусть она почивает, пока я не вернусь. Я иду, сударь. Только вы не думайте, что моя любовь к золоту есть сребролюбие. Итак, сударь, пусть ваша щедрость немного подремлет, я ее сейчас разбужу.

Уходит.

Входят Антонио и приставы.

Виола

Вот, государь, спаситель мой идет.

Герцог

Его лицо знакомо мне, хотя
В последний раз его я видел черным,
Запачканным в дыму, как у вулкана.
Он капитаном был на плоскодонном,
Ничтожном корабле и так жестоко,
Так разрушительно схватился с лучшей,
Сильнейшей частью флота моего,
Что даже зависть и утраты горечь
Ему и честь, и славу воздавали.
В чем дело?

Первый пристав

Государь, вот тот пират,
Который «Феникса», с богатым грузом
К нам плывшего из Кандии, схватил,
Вот тот, что «Тигра» взял на абордаж,
Причем племянник ваш ноги лишился,
Сейчас его на дерзком поединке
Мы здесь в одной из улиц захватили.

Виола