После искушения в Мерре пришли евреи в Елим, а из Елима – в пустыню Синайскую. Народ возроптал, желая мяса. Тогда Бог дал им хлеб с неба
и повелел собирать столько, сколько нужно на день (Исх. 16, 4), и не заботиться о дне завтрашнем. Поскольку же одни из жадности собирали много, а другие по лености мало, то сосуд, служивший мерой, сам собой восполнял недостаток и уничтожал излишек (см.: Исх. 16, 18). Так же как труд собирать манну возложен был на евреев для того, чтобы не повредила им праздность, так и суббота дана была им для рабов и наемников, а также для волов и всякого скота. Но некоторые не соблюли субботнего покоя, вышли собирать манну в субботу и не нашли ее. Сказанное же, что манна по виду была как кориандровое семя, а по вкусу – как лепешка с медом, дает разуметь, что манна была приноровлена ко всякому вкусу. Манной наполнили сосуд (стамну) для хранения в роды (Исх. 16, 32). Та манна, которую евреи оставляли у себя до следующего дня, вскипала червями, но манна в стамне в течение многих родов не повредилась. Ели манну сорок лет, доколе не пришли к пределам земли Обетованной (Исх. 16, 35).
Глава 17
Когда пришли в Рефидим и не было воды, евреи уже не только стали роптать, как прежде, но готовы были употребить насилие. Моисей возопил к Господу
в молитве своей: «Что мне делать с народом сим? еще немного, и побьют меня камнями (Исх. 17, 4), и не избавлюсь от рук их, если не дам воды, которой они просят у меня». Моисей перед глазами старейшин народных источает воду из Хорива. И поскольку говорили: «Есть ли Господь среди нас, или нет? (Исх. 17, 7). Нет у нас воды утолить жажду!» – то воды, источенные перед глазами старейшин народных, давали разуметь, что действительно есть в них Господь. Евреи забыли прежние чудеса и искушали Бога, требуя новых чудес. Хотя были у них перед глазами чудеса постоянные: облако, столп, манна, перепела, – однако же поскольку чудеса эти продолжались много времени, то евреи уже и не почитали их чудесами. И потому чудесами новыми хотели искусить: Есть ли Господь среди нас, или нет?После этого пришли Амаликитяне и воевали с Израильтянами.
Против амаликитян ополчился Иисус, а Моисей восшел на гору, и и жезл Божий был в его руке (Исх. 17, 8–9). Этот жезл Моисей имел в руках тогда только, когда творил знамения и чудеса, чтобы увидел ты тайну Креста, силой которого и Моисей совершал все чудеса. С Моисеем взошли на гору Аарон и Ор, который, как говорят, был муж сестры Моисеевой. И когда Моисей поднимал руки свои, одолевал Израиль и побеждал враждебные народы, во множестве пришедшие на битву с евреями, а когда опускал руки свои (Исх. 17, 11), одолевали сопротивные народы и побеждали тех, которые постоянно роптали на Бога и на Моисея. Моисей воздвижением рук и жезлом у груди явственно изображал знамение Креста. Иисус трудился на поле битвы, а Моисей молился на горе. Когда народ видел, что Моисей опускает руки, тогда нападал на него ужас и бежал он от лица врагов. А когда поднимал Моисей руки, тогда народ укреплялся и наступал на врагов. И сказал Господь Моисею: напиши сие для памяти в книгу и внуши Иисусу, что Я совершенно изглажу память Амаликитян из поднебесной (Исх. 17, 14). Напиши, чтобы знали все народы, устрашились и не дерзали вступать с вами в брань, а амаликитяне покаялись и тем отвратили от себя грозное определение суда. И устроил Моисей жертвенник и нарек ему имя «Иегова показал опыт» (Исх. 17, 15), то есть Бог на амалике, народе самом воинственном, показал всем народам, менее его сильным, что если они вступят в брань с евреями, то будут побеждены, как амаликитяне. Хотя народы эти ясно видели, что в Божиих руках и спасение их, и погибель, однако же не просили десницы у евреев в знак мира. И потому Бог говорит израильтянам: «Дайте десницу свою городам, прежде чем начнете с ними войну». Ибо… рука на престоле Господа (Исх. 17, 16), то есть рука Господня на престоле суда, какой воздвиг Бог Моисею, и брань у Господа против Амалика из рода в род, до тех пор, пока Амалик будет презрителем Бога.
Глава 18