Собрание творений. Толкование на Пятикнижие

Верблюда, зайца и тушканчика, потому что, хотя они жуют жвачку, но копыта у них не раздвоены: нечисты они для вас (Втор. 14, 7). Под образом жующих жвачку, но не имеющих раздвоенных копыт, имеет в виду тех, которые говорят, что знают Бога, а делами отрекаются (Тит. 1, 16). А под образом животных, которые имеют раздвоенные копыта, но не жуют жвачку, разумеются те, которые внешне представляются блюстителями поста и благоговейными, а внутренне еретики.

Из всех животных, которые в воде, ешьте всех, у которых есть перья и чешуя (Втор. 14, 9). Этим обозначаются те, которые, окрылившись в Крещении, добрым житием воспаряют к общению с существами духовными. Дела праведные для них то же, что для живущих в воде чешуя. А погрязающие в похотях и упокоевающиеся в глубине страстей подобны гадам и рыбам, у которых нет перьев и чешуи (Втор. 14, 10). По отяготению плоти своей не выходят они из глубины и тины.

Чистыми птицами, которых закон повелевает есть, таинственно именуются те, которые, из любви к небесному, мыслью своей воспаряют в высоту и, чтобы не низринуться в бездну, без пытливости приемлют даруемое свыше. Всякую птицу, которая нечиста, не ешьте, а именно: орла, грифа и морского орла с породою их… страуса… сокола… совы…рыболова… пеликана… филина…лебедя, попугая, аиста с породою их, удода и павлина (Втор. 14, 12–18). Птицы первых трех родов, летающие высоко, служат образом пытливых исследователей и еретиков, которые отвергнутся от духовной трапезы за свое пытливое исследование непостижимого. Страус изображает тех, которые извращают слово Писания и толкуют, повреждая смысл его. Как птица эта, поглощая куски и обломки железа, делает тонкими их в своем желудке, пока не обратятся они в помет, так и эти толкователи, по немощному изволению души своей, извращают слово учения и страха Божия и отрицаются силы его.

Ястреб изображает тех, которые соблазняют и умерщвляют души людей простых. Сова есть образ прелюбодеев и татей. Птица эта летает ночью, как и прелюбодеи любят тьму. Пеликан и сыч изображают собой обольстителей и людей лживых. Морской орел служит образом того, кто привлекает к себе новокрещеных, дает вкусить им чужого учения и тем губит их. Лебедь и попугай изображают собой пустословов, суесловящих без рассуждения. Птица эта нападает на гадов, живущих в местах нечистых, и ими питается, любит пустыню и во всякое время, не умолкая, издает голос. Аист и сокол служат образом людей, которые в мысли своей пресыщаются нечистотой страстей и мерзостью мертвых дел.

Удод есть образ людей, которые прилежно занимаются учениями языческими, с усердием проводят ночи в чтении зловредных иносказаний и мерзких эллинских повествований, а не помышляют о мире, какой дает учение Распятого. Павлин изображает или невоздержных блудников, или любителей нарядных одежд.

Не вари козленка в молоке матери его (Втор. 14, 21). Козленок есть образ грешника, мать его – заблуждение его. Когда приходит он в училище истины, неприлично ему закосневать в прежних навыках. Также козленок есть образ сатанинского помышления, мать его – душа – должна умертвить его в первую же ночь и не дозволять ему питаться чистым душевным молоком.

Глава 15

Не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим (Втор. 15, 7). В этих словах тем, кому вверено слово учения, повелевается не превозноситься перед невеждами и простолюдинами, но со смирением учить всякого и, сколько кому нужно, сообщать принятое им слово учения. Не сожми руки твоей пред нищим братом, то есть если ты богат, подавай милостыню, если здоров – служи, если праведен – терпи, если крепок – неси на себе немощи немощных.

Глава 16

Не сади себе рощи из каких-либо дерев при жертвеннике Господа (Втор. 16, 21). У язычников был обычай: под всяким ветвистым деревом и во всякой красивой дубраве устраивать алтари и требища идолам своим. Поэтому повелевается не подражать этому языческому обычаю. Алтарем именуется здесь сердце, а деревьями называются лукавые помыслы; их-то повелевается искоренять и извергать.

Глава 17

Чтобы царь не умножал себе жен, дабы не развратилось сердце его, и чтобы серебра и золота не умножал себе чрезмерно (Втор. 17, 17). Но все это сделал царь Соломон.

Глава 18