Сочинения Иосифа Бродского. Том IV

Эспозито, Фиорани, Фогоньоло, кто вы?
Квазирачи, Сончино, Принчипато, кто вы?
Вертемари, Гаспарини, Тьемоло, дель Ричи,
кто вы?
Кто вы?
Кто вы, имена или тени?
Кто вы, истертые слова надгробий?
Галамберти, Бравьи и Ранья,
Мостродоменико и Полетти, кто вы?
Вы листья крови на древе крови.
О, кровь, драгоценная кровь наша,
которая, упав на землю,
землю не загрязняет.
О, красная кровь,
что из черной земли рождает
новые жизни для скудной земли сраженья.
О, кровь. Кровь пятнадцати павших.
В телах ваших,
В глубинах ранений ваших
Зияет бездна нашего униженья.
И дерево машет во мраке кровью.
Огромное время пятнадцати мертвых, пятнадцати мертвых
бредет по широкой площади Лоретто, бредет угрюмо.
Огромная смерть пятнадцати мертвых становится на колени
и склоняет голову при погребальных залпах.
Но над коричневыми дверями вашего Рима, над вашим Римом
чужие флаги опять бормочут о вашей смерти,
считая убитых еще живыми, еще живыми,
они бормочут о вашей смерти, боясь отмщенья.
Но ваша смерть — это не скорбь о жизни, не скорбь о жизни.
Но наша жизнь — это не скорбь о павших, не плач надгробный.
Рожденье наше и наша гибель — теперь едины.
И наша смерть — это выкрик жизни в тени бессмертья.

Из РОБЕРТА ЛОУЭЛЛА

ПАВШИМ ЗА СОЮЗ

Relinquunt Omnia Servare Rem Publicam.[9]