Сочинения Иосифа Бродского. Том VI

Поросшей вереском дорогой ты возвращалась домой
И видела вдали огни селения,
Озарявшие твое лицо — ничем не выдававшее того,
Что через неделю оно станет лицом покойной,
И рассказывала о прелести осиянной картины,
Которой больше никогда не осветить твои черты.

Ты ехала, и слева было место,

Где восемь дней спустя тебе суждено было лечь
И быть помянутой как та, которой больше нет;
Ты видела его неведающим взором
Как вовсе чуждое тебе, хотя под этим деревом
Ты вскоре остановишься навеки.

Меня с тобою не было... Но если б я сидел

С тобою рядом в тот вечер, я бы не увидел,
Что на черты, в которые гляжу, в мерцающем свете
Легла мета последнего раза,
И не прочел бы письмена на твоем лице:
«Я вскоре отойду в свое последнее пристанище;

Ты, верно, будешь обо мне скучать. Но я не узнаю,

Сколько раз ты туда ко мне придешь
И какие мысли будут у тебя, или ты вообще
Туда не придешь никогда. Мне будет все равно.
Если ты меня будешь ругать, я не услышу,
И даже похвалы твои мне будут больше не нужны».

И правда: ты не узнаешь никогда. И тебе будет безразлично.

Но стану ли я тебя за это укорять,
Милый призрак, разве когда-нибудь в прошлом ты замечала,
Чтобы мысль «Какой здесь прок?» меня встревожила,
И все же остается факт — все тот же самый факт —
Любовь, хвала, безразличие, укоры — для тебя позади.

«Твоя последняя прогулка»[368] — второе стихотворение цикла, и, судя по дате, под ним стоящей, оно было написано меньше чем через месяц после смерти Эммы Гарди, то есть когда потрясение от ее ухода было еще совсем свежим. Внешне — описание ее последнего возвращения домой, вечером, после обычной прогулки, которая оказалась последней, стихотворение это в первых двух строфах, вероятно, анализирует парадокс взаимодействия между движением и покоем. Экипаж, проносящий героиню мимо места, где она вскоре будет похоронена, по-видимому, волнует воображение поэта как метафора — либо близорукого взгляда подвижности на неподвижность, либо пренебрежения, с которым пространство относится и к той и к другой. В любом случае, рациональный импульс в этих строфах несколько значительнее, нежели эмоциональный, хотя последний приходит первым.

Точнее говоря, стихотворение с эмоционального сбивается на рациональное, и довольно быстро. В этом смысле перед нами классический Гарди, ибо у него редко встречается противоположная тенденция. Кроме того, всякое стихотворение по определению есть средство передвижения, а данное стихотворение — в еще большей степени, поскольку метрически, как минимум, оно повествует о средстве передвижения. Строфа с четырехстопным ямбом и подвижной цезурой, незаметно превращающей пятую строку в анапест, чудесно передает качание запряженного лошадьми экипажа, а заключительные двустишия имитируют прибытие к месту назначения. Как неизменно бывает у Гарди, эта схема сохраняется на всем протяжении стихотворения.