Сочинения в 2-х томах. Том 2

Бернард. Мы тем более готовы подчиниться твоему приказанию, что к тому же побуждает и холодная погода.

Кардинал. Наверное, вас одолевают какие-нибудь сомнения: вы чем-то озабочены. Позвольте и мне принять участие в ваших разысканиях.

Иоанн. Да, у нас действительно есть сомнения; мы надеемся, что ты их разрешишь. Их выскажет тебе о твоего позволения Бернард.

Кардинал. Хорошо.

Бернард. Изучая Послание апостола Павла к Римлянам, я прочитал, как Бог открывает людям то, что им о нем известно. Апостол говорит, что это происходит таким способом: «Невидимое его... от создания мира через рассматривание творений видимо»; и так же постигается «вечная сила Его и Божество»[184]. Мы очень просим, чтобы ты разъяснил, что это за способ.

Кардинал. Кто мог бы выразить мнение Павла лучше его самого? Невидимое, говорится у него в другом месте, вечно, а временные вещи суть отражения вечных. Следовательно, если то, что создано, постигается, то усматривается и невидимое Бога, каковы вечность, сила его и божественность. Так и происходит проявление божества через мирскую тварь.

Бернард. Мы с отцом Иоанном удивляемся, что невидимое оказывается созерцаемым.

Кардинал. Оно созерцается невидимым образом, так именно, как ум, постигая читаемое, невидимым образом усматривает невидимую истину, которая скрыта под буквою. Я говорю «невидимым образом» в смысле «умственным образом», так как невидимая истина, являющаяся предметом ума, не может быть усмотрена иначе.

Бернард. Как же видимой тварью мира достигается это видение?

Кардинал. Что я вижу чувственным образом, то, знаю я, существует не от себя. Подобно тому как чувство ничего не различает само по себе, но обладает способностью различения от высшей способности, так и предметы чувственного восприятия существуют не от себя, но от более высокой силы. Поэтому апостол и сказал, что мы от мирской твари как от видимого мира возвышаемся как творение до Творца. Когда, видя чувственное, я понимаю, что оно зависит от другой, более высокой причины, так что оно есть нечто ограниченное, а быть таковым от самого себя оно не может, — ибо каким образом, будучи ограниченным, оно могло бы установить предел для себя самого? — тогда ту силу, от которой оно происходит, я не могу рассматривать иначе как невидимую и вечную. Творческая сила действительно не может быть мыслима иначе как вечная. Как же в таком случае, не будучи сотворена, она может исходить от другой силы? Следовательно, сила, благодаря которой возникает тварь мира, вечна; поэтому она и невидима, а «то, что видимо, временно»[185]. И она и есть сама невидимая божественность, которая творит все.

Бернард. Может быть, это все так и есть, как ты ясно показываешь. Все же, по-видимому, Павел мало открывает относительно столь желанного познания Бога.

Кардинал. Как раз не мало, а очень много. Ведь он сказал, что невидимое самого Бога усматривается через познание мирской твари; и дело здесь не в том, что невидимое Бога есть нечто иное, нежели невидимый Бог; но так как большая часть творений видима и каждая из видимых вещей есть то, что она есть, в силу соответствующего ей основания, то апостол и учит восходить от каждой видимой твари к ее невидимому началу.

Бернард. Мы уже понимаем соответствующим образом то, что творения побуждают нас усматривать их вечные основания в начале. Это, вероятно, мог бы с топ же ясностью сказать и апостол, если он не имел в виду другое. Если же он предполагал сказать что-либо тому, кто жаждет более полного постижения Бога, то просим открыть нам это.