Сочинения в 2-х томах. Том 2

Кардинал. Я думаю, что многое, и притом весьма глубокое и скрытое от меня. Но теперешние мои предположения таковы: апостол хотел научить нас невидимым образом постигать в Боге то, что в творении мы видим. Ведь всякое действительно существующее творение во всяком случае может быть. А то, что не может быть, то и не есть. Поэтому небытие не есть творение. Ведь если оно есть творение, оно во всяком случае есть. Кроме того, так как «творить» означает «приводить от небытия к бытию», ясно, что само небытие ни в каком случае не является творением. И понять это — дело немалое. Из этого я заключаю: так как все существующее может быть тем, чем оно действительно является, мы должны отсюда усматривать наличие абсолютной действительности, благодаря которой то, что действительно существует, есть то, что оно есть. Так, глядя чувственным оком на белые предметы, мы в уме созерцаем белизну, без которой белое не есть белое. Поскольку, следовательно, действительность действительно существует, она во всяком случае может быть, раз то, что не может быть, не есть. И не может сама абсолютная возможность быть отличной от «мочь», как и абсолютная действительность — отличной от «действительно быть». В то же время сама эта уже упомянутая возможность не может быть прежде действительности в том смысле, в каком мы говорим, что некая возможность предшествует действительности. Ибо каким образом она могла бы перейти в действительное бытие, если не через действительность? Если бы возможность возникновения могла самое себя привести к действительности, она уже действительно была бы прежде, чем действительно быть. Таким образом, абсолютная возможность, о которой мы говорим, что благодаря ей то, что действительно существует, может действительно существовать, не предшествует действительности. Но она также и не следует за ней. Каким, в самом деле, образом могла бы быть действительность без существования возможности? Поэтому абсолютная возможность, действительное бытие и связь того и другого совечны. И они вечны не как множественные, но так вечны, что суть сама вечность. Кажется ли вам, что с этим дело обстоит так или по-другому?

Бернард. Во всяком случае ум не может думать иначе.

Иоанн. И как при взгляде на солнце я не могу отрицать, что оно все превосходит своим сиянием, так и это под твоим руководством представляется мне в высшей степени ясным. Но все же я ожидаю, что ты, как это тебе свойственно, сделаешь отсюда и другие значительные выводы.

Кардинал. Для меня достаточно, если, по вашему мнению, я не заблуждаюсь. В таком случае я пойду этим же путем, к чему стремлюсь. Я назову представляемую таким образом вечность Богом, исполненным славы, и скажу: нам теперь известно, что Бог — прежде действительности, которая отличается от возможности, и прежде возможности, которая отличается от действительного бытия, — есть простой (simplex) принцип мира. А все то, что существует после него, существует с различением возможного и действительного бытия. Таким образом, только один Бог есть то, чем он может быть, но никоим образом — то или иное творение, поскольку возможное и действительное тождественны только в начале.

Бернард. Остановись немного, отец, и разъясни сомнение. В каком смысле ты говоришь, что Бог есть то, чем он может быть? Ведь это, кажется, можно сказать равным образом и о солнце, и о луне, и о земле, и о чем угодно другом.

Кардинал. Я говорю в абсолютных и наиболее общих терминах, как я мог бы сказать, что раз возможность и действительность в Боге тождественны, то Бог действительно есть все то, о чем можно сказать, что оно может быть[186]. Ведь не может быть ничего, чем Бог не являлся бы действительно. Это легко заметит всякий, кто обратит внимание, что абсолютная возможность совпадает с действительным бытием. Иное дело — солнце. Хотя солнце действительно является тем, что оно есть, однако не тем, чем оно может быть: ведь оно может быть иначе, чем оно есть действительно.

Бернард. Продолжай, отец. Ясно, что никакое творение не является действительно всем тем, чем оно может быть, так как творческая сипа Бога не исчерпывается в его творении, чтобы не быть в состоянии создать из камня человека[187], и увеличить или уменьшить количество чего бы то ни было, и вообще превратить всякое создание в новое.

Кардинал. Правильно. И если это все обстоит так, что Бог является и абсолютной возможностью, и действительным бытием, а также и связью их обоих, и что поэтому он является всем возможным бытием в качестве действительного, — ясно, что он в свернутом виде есть все. Ведь все, что каким-нибудь образом существует или может существовать, в самом начале присутствует в свернутом виде. А все, что создано и будет создано, развертывается из того, в чем оно существует в свернутом виде.