Сочинения в 3 томах. Том 2: Земля Санникова. Рудник "Убогий". Тепловая шахта

— Отлично! Благодарю вас, Яков Григорьевич. А в руднике мы предоставим Грошеву с Бубновым лазить во все закоулки и можем поговорить наедине.

— Но в старых работах никакой пальбы не бывает, — заметил Борк с улыбкой.

— Свечи могут погаснуть и от простого сквозняка, и от капли воды, — пошутила Марина Львовна с красноречивым взглядом на собеседника.

IX

На следующий день на фабрике был организован контрольный перемол руды. Во время взятия проб Грошев наметил на разных горизонтах рудника ряд забоев, из которых руда доставлялась все эти дни отдельными партиями на фабрику. Теперь предстояло перемолоть все под строгим контролем. Подзолотить такое количество кварца в забоях или в кучах в амбаре не было возможности, и единственный подвох, которого могли опасаться эксперты, состоял в подсыпке золота под бегуны во время их работы. Поэтому кто-нибудь из них должен был все время дежурить на фабрике и присутствовать при съемке и взвешивании золота. С пяти часов утра дежурил Грошев, в девять его сменил Борк, пробывший до обеда, а Грошев поехал на рудник, чтобы лично отправлять оттуда под надзором Матвея последние партии руды из самого глубокого горизонта. С обеда на фабрике находился Фернер, а остальные должны были подойти к шести часам вечера, чтобы видеть съемку из руды глубокого горизонта.

День выдался очень жаркий, безоблачный и безветренный. После обеда Борк сидел дома у открытого окна без верхнего платья, изнывая от жары, и лениво пересматривал контрольный журнал фабрики с записями перемолотой руды и полученного золота. Но работа подвигалась медленно. Англичанин часто отвлекался к мыслям о двух красивых дамах приискового общества — Лидии Николаевне и Марине Львовне — и сравнивал их друг с другом. У каждой были достоинства и недостатки. Дочь управляющего была не так красива, сложена довольно массивно, с большими руками и ногами, но зато была скромнее, добрее, представлялась хорошей, заботливой хозяйкой и должна была стать верной женой. Супруга химика была эффектна, вызывающе красива, прекрасно сложена, весела, остроумна, но, вероятно, неглубока и несколько легкомысленна. Впрочем, последнее Борк находил вполне извинительным и объяснимым невзрачной наружностью ее мужа, его неприятным характером и любовными похождениями, о которых англичанин уже был осведомлен. Он полагал, что она имеет полное право изменить мужу, и пришел к выводу, что помочь ей в этом деле будет очень приятно.

Размышления Борка были прерваны скрипом наружной двери. Англичанин взглянул на крыльцо дома. С него спускалась Лидия Николаевна, одетая в богато вышитую китайскую курму, с полотенцем через плечо. Она направилась мимо фабрики к купальне, находившейся на берегу речки, возле большого желоба, посредством которого вода направлялась на фабрику. Купальня состояла из двух дощатых клетушек; одна служила раздевальней, а в другой можно было принять хороший душ, спуская воду из желоба.

«В такую жару, действительно, очень приятно освежиться, — подумал Борк. — Последую ее примеру. А интересно было бы взглянуть на Лидию Николаевну, когда она разденется. Впрочем, вероятно, ничего обольстительного не увидишь. Формы массивной молодой Юноны, здоровой производительницы детей в будущем».

Он закрыл журнал, оделся и сел опять у окна, чтобы выждать возвращение Репиковой.

Когда она, возвращаясь обратно, поднималась по крыльцу, Борк вышел ей навстречу.

— Освежились, Лидия Николаевна? И я хочу последовать вашему примеру, очень уж жарко сегодня!

— Да, очень жарко, а вода холодная, удивительно приятная, — ответила Репикова с ласковой улыбкой. — Но только поторопитесь, в это время Марина Львовна обыкновенно приходит купаться.

Борк вернулся к себе за полотенцем, но на крыльце его немного задержал Николай Константинович, возвращавшийся из конторы. Освободившись от него, англичанин быстро прошел к купальне, открыл дверь и остолбенел.

В клетушке, полуоборотом к двери, стояла нагая женщина. Она вытирала полотенцем лицо и, очевидно, не заметила, что дверь открылась. Волосы были скрыты под резиновым чепчиком, на скамье белели рубашка и кружевные панталоны, в углу стоял красный зонтик, на гвоздике висел желтый чесучовый капот. Англичанин скользнул взглядом по живой статуе, тихонько закрыл дверь и, взволнованный, отошел в сторону, к лесу.

— Великолепно сложена, положительно классические формы от шеи до кончиков пальцев, — пробормотал он. — Но кто это? Дочь станового, жена штейгера или Марина Львовна?

Он притаился за группой березок на берегу речки, откуда была видна дверь купальни. Немного погодя из купальни вышла женщина, оглянулась кругом, словно высматривая кого-нибудь, потом раскрыла зонтик и медленно пошла вниз вдоль речки, огибая фабрику с другой стороны. Это была Марина Львовна.

Когда она скрылась из вида, Борк вышел из засады и занял купальню. Раздеваясь и одеваясь, он все припоминал подробности телосложения, схваченные быстрым взглядом.

— И от такой красавицы химик бегает к разным рудничным бабам, грязным или развратным! Он стоит того, чтобы отнять у него эту женщину!