Сочинения в 3 томах. Том 2: Земля Санникова. Рудник "Убогий". Тепловая шахта

— Это явление наблюдается только в холодном климате и там, где имеется усиленное движение воздуха. По этой штольне сильно тянет наружный воздух в старые работы, находящиеся выше по горе; благодаря этому, зимой здесь постоянно замерзает вода, капающая из породы, а за короткое лето она не успевает оттаять. Мало того, теперь даже и летом нарастает лед, потому что образовавшиеся массы настолько значительны, что и теплый летний воздух охлаждается до нуля и отдает всю свою влагу, осаждающуюся инеем на крепи или намерзающую на лед.

— А почему в нижней штольне льда почти нет?

— Там нет такой тяги воздуха, она упирается в длинный гезенк, тогда как эта — прямо в обширные выработанные пространства, из которых, наверное, есть ходы на поверхность — старые шахты, шурфы.

— Есть, есть, — подтвердил штейгер. — Туда и тянет, как в трубу.

— Готово, — объявил рабочий, пробивший во льду узкое отверстие, через которое приходилось протискиваться, вытянувшись во весь рост. Оба рабочих и штейгер пролезли довольно легко. Грошев полез и застрял. Ни взад, ни вперед. Василий Михайлович и рабочие взяли его за руки и стали тащить, Борк взял за ноги и начал толкать, а Марина Львовна запела «Дубинушку». При слове «ухнем» Грошев сразу проскочил через узкое место. Штейгер и рабочие потеряли равновесие и растянулись вместе с инженером по ту сторону. Все хохотали, а с Мариной Львовной от смеха чуть не сделалась истерика.

— Теперь ваша очередь, позвольте и вас протолкнуть в этот ледяной туннель, — обратился к ней Борк.

При этих словах Грошев, отдувавшийся по ту сторону отверстия, отпустил вполголоса какое-то замечание, вероятно нецензурное, потому что штейгер и рабочие захихикали.

— Благодарю вас, Яков Григорьевич! Я проберусь и без посторонней помощи, — сказала молодая женщина, вспыхнув.

Быстро растянувшись на льду, она скользнула в ледяную дыру, словно змея, так что англичанин не успел даже схватить ее за ноги, чтобы помочь.

Когда все очутились на другой стороне, шествие возобновилось в прежнем порядке, но маленькое приключение служило еще темой для шуток.

Ледяная галерея быстро расширялась, и вскоре лед отодвинулся на крепи, потом спрятался в их промежутках и, наконец, совершенно исчез. Стало теплее, понемногу исчез даже иней. Штольня кончилась.

— Вот и старые работы начинаются! — заявил Василий Михайлович. — Пожалуйте сюда!

Он повернул направо по штреку, шедшему в обе стороны от штольни, и указал на черневшее вверху отверстие, к которому вела крутая лестница.

Начался утомительный подъем на тридцать метров вверх по жиле; этот промежуток между верхним и средним этажами был разбит на десять горизонтов неодинаковой высоты. Лестницы не было, и часто приходилось сильно тянуться с верхней ступени до люка, совершая гимнастические упражнения.

В обе стороны от лестницы тянулись старые выработки — узкие ходы по жиле, масса которой давно уже была вынута и истолчена на фабрике. Оставшаяся пустота частью была заполнена пустой породой — обломками камня из боков жилы вперемежку с обрезками крепи.

Поднимаясь с лестницы на лестницу, пролезая через люки, помогая друг другу в неудобных местах, шли понемногу вверх. Всего труднее приходилось грузному Грошеву в тесных люках и Пузиковой в тех случаях, когда лестница была слишком коротка; ее приходилось или подсаживать снизу, или вытягивать сверху. Первое исполнял Борк, шедший сзади, и ему доставляло большое удовольствие брать молодую женщину за ноги, форма и теплота которых чувствовались сквозь материю шаровар.

Наконец достигли верхнего этажного штрека, который не был заложен пустой породой, потому что служил в свое время для откатки руды. По нему штейгер повернул вправо, чтобы показать экспертам то место, где жила внезапно кончалась, обрезанная трещиной сброса. Это место находилось в ста метрах от подъема.

По штреку сначала было просторно и чисто, но потом началось пространство, где сильно «давило», где каменные массы, оставшиеся над пустотой, после выемки жилы, постепенно оседали от своей тяжести и с страшной силой нажимали. Крепь была здесь усилена толстыми бревнами, проложенными вдоль по штреку под крепью потолка и покоившимися на столбах; но и они помогли только на время, и местами пришлось поставить второй ряд таких «подхватов »; поэтому просвет штрека настолько сузился, что оставался проход только для одного человека, которому приходилось протискиваться между столбами.