Сочинения в четырех томах. Том 3

«Черная шляпа» лгал. Он не мог сообщить Элизабет о Гейл, потому что не знал, где мы живем. Ни телефона, ни адреса в справочнике нет. Уже дважды я мог довести их до дверей своего дома, и лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств этого не произошло.

Но все равно везение не может продолжаться вечно. Даже если я буду водить их за нос до конца скачек на кубок. В один прекрасный день они узнают и сообщат ей все.

Сперва тебя подкупают, потом шантажируют — так сказал Берт Чехов. Купили Гейл, шантажируют меня. Все сходится. На всем долгом пути к «Блейз» я размышлял о природе шантажа.

Люк-Джон и Дерри удивились моему возвращению.

— У кого-нибудь из наших репортеров в уголовной хронике есть свой человек в полиции? — спросил я.

— Кажется, у Джимми Сиенна, — ответил Дерри. — А в чем дело?

— Надо узнать владельца машины по номеру.

— Что, покушение на твой древний фургон? — равнодушно спросил Люк-Джон.

— Ага, стукнул и смылся, — кивнул я.

— Можно попробовать, — сказал Дерри с характерной для него услужливостью. — Давай номер, я разузнаю.

Я продиктовал ему номер «роллса» «Черной шляпы».

— Номер лондонский, — заметил Дерри. — Это упрощает дело. — Он подошел к столу, над которым возвышался громадный, как гора, молодой человек с рыжей шевелюрой, и стал с ним совещаться.

Я дотянулся до телефона и с самым беззаботным видом, но с замиранием сердца набрал номер, который оставил «Черная шляпа». Было три восемнадцать. Из отпущенных мне часов прошло два.

Ответил удивленный женский голос.

— Вы уверены, что набрали правильно? — спросила она.

Я продиктовал ей номер.

— Да, верно. Как странно…

— Что странно?

— Видите ли, это будка телефона-автомата. Я только вошла и хотела позвонить, как вдруг эти гудки… Вы уверены, что у вас правильный номер?

— Не знаю, — сказал я. — А где находится эта будка?

— Это телефон-автомат в подземке, на станции Пикадилли.

Я поблагодарил ее и повесил трубку. Толку мало.

Подошел Дерри и сказал: Джимми Сиенна сделает все, что в его силах. Удачно, что сегодня вторник и заняться ему особенно нечем.

Тут я вспомнил, что номер «Тэлли» и яблочный пудинг остались на полу в «роллсе». Стал думать, стоит или не стоит пойти возместить потерю. Решил, что ничего страшного не случится, вышел на улицу и все купил. «Плаща» я не заметил, но может, он скрывается где-нибудь поблизости. А может, его подменил кто-то другой, кого я не знал в лицо.

Дерри сообщил, что приятель Джимми из полиции проверяет регистрационный номер. Я присел рядом на край стола и принялся грызть ногти.

Туман, весь день угрожавший пасть на город, медленно отступил. Только этого не хватало. Я начал обдумывать, как бы незаметно выбраться из редакции на ярко освещенную Флит-стрит.

Ровно в пять Люк-Джон объявил, что уходит домой. За ним с виноватым видом последовал Дерри. Я перебрался к столу Джимми Сиенны и принялся за свои ногти уже на новом месте.

Наконец, когда Джимми тоже поднялся, чтобы идти домой, зазвонил телефон. Он, выслушал поблагодарил и записал что-то на клочке бумажки.

— Вот, держи, — сказал он мне. — Желаю удачи со страховкой. Она тебе пригодится. — Я прочитал написанное на листке. Машина под этим номером была приписана к конторе под названием «Машины Лукулла напрокат».

Из «Блейз» я выбрался через крышу. «Тэлли», коробка с пудингом и больные ребра несколько осложняли задачу, но зато после кругосветного путешествия через вентиляционные шахты и перекрытия я спокойно попал через пожарный выход в редакционное помещение соседней с нами газеты.

Никто не поинтересовался, что я здесь делаю. Я спустился на лифте в подвальный этаж и оказался в просторном гараже, где рядами стояли желтые фургоны, готовые доставить сырые, только что отпечатанные кипы газет к поездам и самолетам. Одного из шоферов я немного знал и попросил подвезти меня.

— Ладно, если вам в сторону Пэддингтона.

— Как раз туда. — Мне любое направление годилось.

— Тогда полезайте.

Я влез, он загрузился и быстро выехал из гаража. У Пэддингтона мы распрощались, и я поехал домой на метро, уверенный, что теперь уже никто не идет за мной следом.

У миссис Вудворд я отыграл две минуты, не чувствуя, впрочем, особого вкуса к игре. С половины седьмого до семи я, глядя на Элизабет, просидел в кресле со стаканом виски, стараясь унять беспокойство.

— Что-то случилось, Тай? — сказала она со свойственной ей обостренной чувствительностью к беде.

— Нет, милая.

Стрелки мчались по циферблату галопом. Ровно в семь я сидел абсолютно неподвижно, не делая ровным счетом ничего. В пять минут восьмого я поймал себя на том, что зубы мои стиснуты так крепко, того и гляди сотрутся в порошок. Я представил будку телефона-автомата на Пикадилли, в которой стоит «Черная шляпа», человек в плаще или их шофер, ожидая моего звонка. Что значит Тиддли Пом по сравнению с душевным покоем Элизабет! Но трубку я так и не поднял. После семи стрелки едва ползли по циферблату.

В половине восьмого Элизабет с явно различимыми нотками страха в голосе сказала:

— Тай, я знаю, что-то случилось. Ты никогда не был таким… таким мрачным.