Сочинения в четырех томах. Том 3

Мехи медленно раздулись и опали. Элизабет испустила еле слышный вздох облегчения. Я осторожно сдвинул «Спирашелл» ей на грудь, просунул ремешки под спину. Никак не удавалось застегнуть проклятую пряжку, так сильно дрожали пальцы. Встав на колени рядом с носилками, я плотно прижал «Спирашелл» к ее телу. Он слегка приподнял ее грудную клетку и опустил, снова приподнял, наполняя легкие воздухом. Искаженные страхом черты лица разгладились, на щеках появился слабый румянец.

Шестнадцать животворных вдохов, и я снова принялся за застежку. Она поддалась только на третий раз. Я сидел на полу, упершись локтями в согнутые колени, обхватив руками голову и закрыв глаза. Перед ними вновь завертелся бешеный вихрь.

Ее слабый голос произнес с деланным спокойствием:

— Ты не в состоянии вести машину, Тай…

— Надо попробовать. Там видно будет.

— Повремени немного. Подожди, пока тебе не станет лучше.

Лучше не станет еще долго. Тяжелый неповоротливый язык с трудом выталкивал слова. Какая-то ужасная каша… Я открыл глаза и сосредоточенно уставился в пол. Тошнотворное головокружение постепенно прошло. Почти прошло, до приемлемой степени. Я начал соображать, что делать дальше.

— Надо принести чано… чемоданы.

— Подожди, Тай. Передохни немного.

Она никак не могла понять, что передышка здесь не поможет. Станет только хуже. Я вообще засну, если не буду двигаться. Стоило просто подумать об этом, и меня охватила незаметно подкравшаяся вялость. Я почувствовал непреодолимое искушение лечь и закрыть глаза. Уснуть… Спать мертвым сном…

Я вылез из фургона, постоял немного, опершись о дверцу, пытаясь обрести равновесие.

— Я не надолго. Скоро вернусь, — сказал я. Надолго нельзя. Нельзя оставлять ее одну. Мало ли что.

Координация движений полностью нарушена. Лестница оказалась еще неприступнее, чем прежде. Без всякой необходимости я слишком высоко задирал ноги и, опуская их на ступеньки, то и дело промахивался. Спотыкаясь и натыкаясь на стены, поднялся наконец наверх.

Приколол записку для миссис Вудворд на видное место. Сунул грелку Элизабет под мышку, подхватил чемоданы и потащил их к двери, выключил свет и вышел. Начал спускаться, и вдруг все уронил. Что же, по крайней мере отпала необходимость тащить самому. Чтобы не последовать за чемоданами, я сел и завершил путешествие, съезжая по ступенькам как с горки. Подобрал внизу грелку и отнес Элизабет.

— Я думала… Ты что, упал? — В голосе ее снова звучала тревога.

— Уронил чемоданы. — Я глупо хихикнул. — Ничего, п-п-порядок! — уронил чемоданы, но не насос, не Элизабет. Что, съел, старый черт, алкоголь?

Я принес чемоданы и поставил в фургон. Закрыл двери. Пошатываясь, обошел машину и забрался на водительское место Посиди немного, сосредоточься, постарайся протрезветь. Игра еще не проиграна.

Повернулся и посмотрел на Элизабет. Она лежала с закрытыми глазами, откинувшись на подушки. Наверное, она дошла до того состояния, когда страх и нервное напряжение становятся слишком непосильной ношей, и человек, полностью предавшись отчаянию и потеряв всякую надежду, испытывает даже своего рода облегчение. Рано еще сдаваться, сейчас все зависит от меня.

Смотри вперед. Вот уж, действительно, изобрел себе метод. Делай все по порядку, не спеша.

Выключил свет внутри фургона. Сразу стало страшно темно Включил опять. Не слишком удачное начало. Попробуем еще раз.

Включил боковые фары. Вот так, уже лучше. Проверим, сколько осталось бензина. Совсем мало после поездки в Беркшир, но на пять миль хватит. Включил зажигание. Погасил свет внутри фургона.

Автоматически нашел коробку передач и снял с ручного тормоза. Фургон тронулся. Как просто!

У выезда на улицу остановился, тут надо поаккуратнее. На тротуаре ни души, никто не намеревался броситься мне под колеса. Повернул голову влево, потом вправо, проверяя, нет ли машин. Фонари, освещавшие улицу, закружились и поплыли перед глазами. К счастью, кроме них ни одного движущегося предмета. Выехал на улицу. Прибавил скорость.

В каком-то уголке пропитанного алкоголем сознания мне чудом удалось сохранять трезвость и ледяное хладнокровие. Я понимал, что ехать слишком медленно опасно и равносильно бесцельному хождению по проезжей части. При слишком быстрой езде я не успеваю затормозить. Реакция почти нулевая.

Держи голову неподвижно и не своди глаз с дороги, тогда обойдется. Впиваясь глазами в дорогу, я старался вовремя замечать пешеходные дорожки, стоявшие у обочины автомобили, огни светофора. Поле обзора сузилось, как у человека, глядящего через свернутый в трубочку лист бумаги; боковое изображение сливалось в сплошное темно-синее мерцающее пятно.