Сочинения в двух томах

Входит хор городских старцев. Хор разделяется на две стороны, у каждой свой корифей.

Хор Ах, десятый уж год на исходе теперь,

Как помчались войной

Менелай с Агамемноном, братья-цари,

От Зевеса двойным

Наделенные троном и скиптром двойным,

На Приамов помчалися град,

Далеко от родимой земли,

Во главе всего флота ахеян.

Они подняли клик боевой по землям,

Что два коршуна, вдруг в разоренном гнезде

Не нашедши птенцов,

В перепуге замечутся в воздухе, вниз и наверх

И зовут, и кричат на весь мир

Об ужасной потере своей, —

И услышит их Зевс, или Пан, или Феб,

И укажет им след,

И проклятье пошлет

По пятам в наказанье злодею:

Так Зевес и Атридов послал

Звать Париса на суд,

Ради прав, опозоренных им, очага, —

И теперь из-за той вероломной жены,

Там под Троей, вкруг стен, в непроглядной пыли,

Неумолчная тянется брань,

И трещат и стучат и мечи и щиты,

Наступают и падают люди во прах,

При неистовых криках кругом

Разъяренных троян и ахейцев;

И чем кончится спор — то неведомо нам,

Но ни слезы уже, ни сожжение жертв,

Ни мольбы не смягчат пробужденных войной

И следящих за ратями фурий.

Оба корифея Под напором годов одряхлев, старики,

Мы отстали от них, от могучих бойцов,

И сидим по домам.

Бродим с посохом вкруг, словно дети — увы! —

Беспомощны: у них перед кликом войны

В неокрепшей груди

Содрогается дух, как и в нас, стариках,

И с подпорой своей чуть плетется старик

По поблеклой листве, угасая, как тень

Перед днем, рассветающим в небе!

Из дворца по лестнице спускаются служанки с чашами, сосудами, факелами и украшают алтари.

Хор

(обращаясь к открывшимся дверям дворца) О царица, скажи,

Клитемнестра, Тиндарова дочерь,

Что за праздник? Зачем убраны алтари,

И готовятся жертвы богам

И небесным, и адским, и им, покровителям града?

И везде поднимаются к небу огни?

Из палаты твоей то елей, то вино

В драгоценных сосудах служанки несут без конца...

Если вести к тебе дорогие пришли,

Облегчи нам сердца, неизвестность рассей!

Мы томимся в тоске,

А смотря на убранство твоих алтарей,

Предаваться ль надежде — не знаем.

Служанки продолжают свое дело. Из дворца никто не выходит на моление хора.

Корифей Всё же есть утешение нам:

При отплытьи вождей

Были добрые знаменья им, —

А доверье к богам, песнопений родник

Не иссяк еще в нас,

И победе предсказанный срок — не настал!

В самый миг, как цари обнажили мечи,

Вдруг, от правой руки,

Опустились на кровлю дворца два орла —

Белоснежный один, черноперый другой, —

И в когтях их живая зайчиха была,

И они принялися терзать и ее,

И зайчат, ею тут же рожденных...

Хор Плачьте, о, плачьте,

Но да будет победа добру!

Корифей Как увидал их Калхас прорицатель,

Тотчас на обоих Атридов взглянул —

Их он признал в двух орлах — и сказал:

«Будут Приамовы стены добычей ахейцев.

И вековые

Богатства отымет судьба у троян, —

Лишь бы над Троею взвившийся бич,

Прежде чем пасть на нее,

Гневом кого из богов не порвался.

Артемида не стерпит, что здесь

Зевса крылатые псы

Мать и детенышей еле рожденных заели.

Этот кровавый противен ей пир».

Хор Плачьте, о, плачьте,

Но да будет победа добру!

Корифей

(продолжая речь Калхаса) «Только б она, Артемида, которой любезны

И львицы пустынной,

И всякого зверя лесного

Сосущие мать порожденья, — только б она

Не мешала исполниться добрым обетам!

Будем молить отвратителя бед, Аполлона,

Чтобы нам она бурю и ветр не послала,

Требуя жертвы иной, нечестивой, ужасной,

Без пира и песен,

Которая злобу убудит, и новую кровь уготовит,

И, памятью дочери, в злой и коварной жене

Будет питать ежечасно о мщении мысль!»

Так усмотрел прорицатель Калхас

Из явленья орлов для Атридова дома

И великое благо, и зло.

Плачьте ж, о, плачьте о зле, —

Но да будет победа добру!

Хор Плачьте, о, плачьте,

Но да будет победа добру!

Общий хор Зевс! кто б ни был ты, взываем

Этим именем к тебе!

Ты один нам покровитель,

Вождь и помощь в злой судьбе!

Пал Уран, преград от века

Не видавший пред собой,

От такой же пал он силы

Кровожадной и слепой.

Кронос свергнут сыном — Зевсом;

Зевс, владыкой став среди

Мирозданья, человеку

Ум и совесть дал в вожди, —

Ум, мужающий в невзгодах,

Совесть, даже и во сне

Направляющему сердце

К правде в мире и войне.

Корифей Царь Агамемнон, в заботах вождя,

И забыл о Калхасовых вещих словах,

И невзгоды и беды покорно сносил,

Но когда, после мертвого штиля,

Изнурявшего войско ахеян,

Против Халкиса праздно стоявшее ночи и дни,

В водоворотах Авлиды, —

Вдруг от Стримона буря ударила с вихрем и ветром,

Запирая из гавани выход,

И срывая кругом корабли с якорей,

И о берег утесистый их разбивая,

И погибал лучший цвет ополченья ахеян,

И казалося, буре не будет конца,

И Калхас вошел в круг смущенных вождей

И стал говорить,

И назвал ту жертву, которой желает богиня,

Пославшая бурю,

И ударили в скорби о землю жезлом

И заплакали оба Атрида, —

«Горе! — воскликнул тогда Агамемнон. —