Сочинения в трех томах. Том 1

Когда я впервые читал запись, мне показалось абсолютно неправдоподобным, что колючий куст мог так глубоко поцарапать тебя. Когда в неясном утреннем свете ты увидел груды кирпичей и молодую траву, то, естественно, подумал, что оказался среди развалин старого особняка. На самом же деле ты забрел на участок, где строился новый дом. Каменщики оставили груды кирпичей для внешних стен и готовились возводить из гипса внутренние, установив, как обычно и делается, каркас для гипса из тонких бамбуковых колышков. Ты, наверное, упал, задев за их острые края, которые оставляют именно такие царапины. Если хочешь, можешь поискать такой участок по соседству с трактиром «На любой вкус». Не сомневаюсь, что ты найдешь место, где провел ту роковую ночь. А теперь можешь идти.

Затем судья Ди поднялся и вместе со своими помощниками спустился с помоста. Когда он проходил за ширму, отделявшую зал от кабинета, из толпы донеслись восхищенные голоса.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Судья Ди излагает историю

давней вражды и расставляет

ловушку для убийцы

До полудня судья Ди составлял подробный доклад в высшие инстанции об убийстве на улице Полумесяца, в котором предлагал применить к преступнику высшую меру наказания. Так как все смертные приговоры утверждал Император, до возможной казни Хуан Саня оставались еще недели.

На дневном заседании судья разбирал текущие вопросы уездного управления. После этого он пообедал у себя в комнате.

Вернувшись в кабинет, он вызвал советника Хуна, Дао Ганя, Ма Жуна и Цзяо Тая. Когда они почтительно поприветствовали судью, он сказал им:

— Сегодня вы услышите все по делу Лян против Линь. Принесите свежий чай и усаживайтесь поудобнее! Это долгая история!

Помощники судьи заняли места перед столом. Пока они потягивали чай, судья развернул свитки, переданные госпожой Лян. Разложив бумаги по порядку, он придавил их прессами и откинулся на спинку стула.

— Вы услышите, — начал он, — длинное повествование о злодейских убийствах и беззастенчивом насилии и, возможно, будете недоумевать, как Всевидящее Небо могло допустить такие вопиющие несправедливости. Я, к примеру, не припомню более поразительных свидетельств.

Судья Ди умолк. Он медленно поглаживал бороду, и его помощники выжидающе смотрели на него.

— Удобнее всего, — продолжал он, — разделить это запутанное дело на две части. В первой будет говориться о причинах и обстоятельствах вражды двух семейств в Кантоне; второй касается событий здесь, в Пуяне, после приезда Линь Фаня и госпожи Лян.

Строго говоря, события, имеющие отношение к первой части, — не в моей компетенции. Эти дела были закрыты городским судом Кантона и Гуандунским провинциальным судом. Я не вправе подвергать сомнению их. Однако, хотя семейная вражда на первом ее этапе нас не касается, было бы непозволительно забывать о ней, потому что именно она составляет подоплеку событий в Пуяне.

Поэтому начну с обобщенного изложения первого этапа, опуская все процедурные моменты, имена и прочие несущественные детали.

Примерно пятьдесят лет назад жил в Кантоне богатый купец по имени Лян. На одной улице с ним жил другой купец, по имени Линь, который был его лучшим другом. Оба были порядочны и трудолюбивы, оба умели вести дела. Их дома процветали, а их корабли доходили до Персидского залива. У Ляна были сын — Лян Хун и дочь, которую он выдал за Линь Фаня — единственного сына своего друга Линя. Вскоре после этого старый господин Линь скончался. На смертном одре он наказал своему сыну Линь Фаню хранить узы дружбы, связывавшие дома Линь и Лян.

В последующие годы, однако, выяснилось, что Лян Хун пошел весь в отца, а вот Линь Фань — человек жестокий, бессердечный, мелочный и жадный. В то время как Лян Хун после ухода отца на покой продолжал славные традиции купеческого дела, Линь Фань ввязался в сомнительные сделки, надеясь быстро получить незаконную прибыль. В итоге дом Ляна продолжал процветать, а Линь Фань постепенно растратил основную часть капитала, унаследованного от отца. Лян Хун делал все, что мог, помогая Линь Фаню: давал ему советы, защищал от других купцов, обвинявших его в нарушении контрактов, и даже неоднократно давал Линь Фаню в долг значительные суммы. Но подобная щедрость вызывала у Линь Фаня лишь презрительную злобу.

Жена Лян Хуна родила ему двух сыновей и дочь, а у Линь Фаня все не было детей. Когда к чувству презрения прибавилась зависть, Линь Фань возненавидел Лян Хуна. Линь Фань увидел в доме Лян источник и причину всех своих провалов и неудач, и чем больше Лян Хун помогал ему, тем сильнее становилась ненависть Линь Фаня.

Тучи сгустились, когда Линь Фань случайно увидел жену Лян Хуна и воспылал к ней страстью. В это самое время провалилась очередная рискованная сделка Линь Фаня, и он оказался по уши в долгах. Зная, что госпожа Лян — добродетельная женщина, которую трудно склонить к измене, Линь Фань придумал преступный план, позволявший одним ударом завладеть и женой, и богатствами Лян Хуна.