Сочинения. Воспоминания. Письма

Небольшая семья омских литераторов на время стала еще меньше: скончался А. С. Сорокин. Ушел из нашего круга представитель старшего, заметно редеющего поколения сибирских писателей.

Ушел так же обидно, как обидно порой складывались пути его жизни. Сибиряк по рождению, не покидавший до самых последних дней родную страну, он не всегда встречал в ней признание и поддержку. Четверть века проработал он своим пером.

А было время, когда бойкотируемый за свою экспансивность внешне приличными, но по существу мещански настроенными заправилами краевой прессы, он не находил места для опубликования своих произведений.

Но беспокойный дух не позволил ему в бездействии складывать руки. Он стучал в далекие двери, и те открывались перед его дарованием. Так, в 1914-15 гг. мы видим его алтайские сказания и грустные легенды киргизской степи на столбцах небольшого журнала «Ленские волны». В отдаленном Якутском крае, в бедном издании ссыльнопереселенца, большевика Олейникова находит приют омский беллетрист…

Революция вернула А.С. на страницы наших местных периодических органов. С этой стороны он мог быть удовлетворен. Но не прекращалась в отношении писателя мелкая травля неизжитых еще нами бюрократов старой закваски. Попытки увольнения, реальные снижения по службе, уменьшившие и без того скудный заработок, неприкрашенные насмешки над больным человеком – все это имело место как обычное будничное явление. И расшатывались окончательно остатки слабого здоровья, и тосковала чуткая душа под уколами тех, кто за ироническими выступлениями писателя видел укор своему культурному убожеству.

В результате – смерть вдали от друзей, в шумной сутолоке Москвы. Из центра республики понесся к нам последний хрип А.С., и жутко звучат в нем не потерявшие доныне значения слова всем известного печальника за обиженных судьбой: «Братья писатели, в нашей судьбе что-то лежит роковое!»

И наш долг в устроении новых форм быта – создать условия, в которых жизнь писателя с прирожденным талантом не отмечалась бы на каждом шагу роковыми и горестными испытаниями.

Не время сейчас говорить о так называемых «чудачествах» А. С. Уродливости окружающей среды, естественно, встречали, быть может, экстравагантный, но не лишенный смысла общественной сатиры отклик покойного.

Но мы не должны забывать о неоспоримых достоинствах Сорокина: его большой любви к русской литературе, его деятельному состраданию к угнетенному при царизме киргизскому народу, его отзывчивости к начинающим писателям. Многие из последних весьма обязаны советам и вниманию А.С. И будет время, когда в своих воспоминаниях они поведают нам, что сделал для развития их дарований тихий и вдумчивый в дружеских беседах, худой изможденный человек с бледными холодными руками и горячим сердцем.

Стушуются наконец, как серые бесформенные тени, недоброжелатели покойного, но красочным, оригинальным пятном надолго останется в сибирской литературе имя Антона Сорокина…

Мирно спи, товарищ! Не угаснет в светлых борениях буйная и бодрая жизнь молодых художников слова.

Владимир Зазубрин об А. С. Сорокине

На вкус и на цвет товарищей нет – кому нравятся бананы или ананасы под березой, кому – огурцы. Рассказы Антона Сорокина нам кажутся вот такими понятными и простыми и «выразительными огурцами». Я извиняюсь за некоторую легкость стиля по отношению к такому законченному мастеру, как Антон Семенович. Но я уже оговорился, что буду разговаривать в ведомственных тонах.

Сорокина в дореволюционное время травили, замалчивали, но он не сдавался. Если о нем молчали другие, то он кричал о себе сам. Писатель, подобно Уитмену, писал о себе статьи, письма и рассылал их по редакциям. Уитмен на свои деньги поставил себе памятник, наш писатель ограничился только огромной вывеской и печатанием собственных денег, денег «короля шестой»… Все это писатель делал для того, чтобы пробить косность сибирского обывателя – читателя. Он искал читателя всеми доступными ему способами. За это мы на него сетовать не будем. Теперь Сорокин не кричит о себе, не прибегает к шумной рекламе. Теперь он в этом не нуждается – он желанный сотрудник «Сибирских огней» и ряда сибирских газет, его регулярно и охотно печатают.