Сочиняйте сами

В данном случае мотив заводил в тупик. В девяноста девяти расследованиях убийств из ста дело довольно скоро сводится лишь к нескольким, имевшим мотив для преступления, зачастую к двум-трем, и тогда-то за них и берутся как следует. В данном же случае мотив был очевиден с самого начала, а трудность заключалась в следующем: у кого именно он имелся? Им мог быть любой в пределах досягаемости, кто способен читать, писать и водить машину – скажем, пять миллионов в Нью-Йорке с окрестностями, – и, за исключением Элис Портер, совершенно никакими указателями на него мы не располагали. К полуночи воскресенья она все еще была жива. Орри Кэтер, позвонивший в 00:23 из Кармела, сообщил, что Сол Пензер сменил его по графику, что свет в доме погас в 22:52 и с тех пор все было спокойно. Вулф отправился спать, отложив решение, как подступиться к Элис Портер, на утро.

Без четверти девять в понедельник утром, когда я на кухне наполнял себе третью чашку кофе, Фриц спросил, чего я нервничаю. Я ответил, что вовсе не нервничаю. Он возразил, ну конечно же нервничаю, последние десять минут я только и дергаюсь и вдобавок наливаю себе третью чашку кофе. Я прокомментировал, что каждый в этом доме чертовски наблюдателен. Он парировал:

– Видишь? Еще как нервничаешь!

Тогда я сбежал с кофе в кабинет.

Я действительно нервничал. В 7:39 позвонил Фред Даркин с отчетом, что он двигается на смену Солу и с ним следует Дол Боннер. Сол должен был отчитаться примерно в 8:20 – определенно, никак не позже 8:30, – однако он так и не позвонил. Не позвонил и в 8:45. Будь то Фред или Орри, я бы решил, что наверняка возникла какая-нибудь мелкая заминка вроде спущенной шины, но у Сола шины никогда не спускались и никогда не спустятся. В девять часов я был уверен, что грядут крупные неприятности. В четверть десятого я был уверен, что Элис Портер мертва. В 9:20 я был уверен, что Сол тоже мертв. Когда в 9:25 телефон наконец-то зазвонил, я схватил трубку и рявкнул:

– Ну? – Что, конечно же, в качестве ответа на телефонный звонок совершенно не годится.

– Арчи?

– Да.

– Сол. У нас тут настоящий цирк.

Я испытал такое облегчение, что у него всего лишь цирк, что расплылся в улыбке:

– Да что ты говоришь. Уж не укусил ли тебя лев?

– Нет. Меня укусили помощник шерифа и полицейский штата. Фред все не появлялся, и в восемь пятнадцать я отправился к своей спрятанной машине. Он был там, отказывался отвечать на вопросы помощника шерифа округа Патнам. А рядом стоял твой старый друг, сержант Пэрли Стеббинс.

– О! Ах!

– Вот-вот. Стеббинс сказал помощнику шерифа, что я еще один сыщик Ниро Вулфа. И больше за все время рта не раскрыл. Предоставил это помощнику шерифа, а тот просто не умолкал. Очевидно, Фред показал свои водительские права и затем стал играть в молчанку. Я решил было, что это несколько чересчур, особенно в присутствии Стеббинса, и выложил некоторые основные подробности, но все впустую. Помощник шерифа арестовал нас обоих за противоправное нарушение владений и праздношатание, а потом еще добавил нарушение общественного спокойствия. Покричал в свою рацию в машине, и весьма скоро явился полицейский штата. На той грунтовке буквально пробка образовалась. Полицейский штата доставил нас в Кармел, и вот сейчас мы под стражей. Это мой телефонный звонок адвокату. Полагаю, помощник шерифа намерен пошататься возле того дома, и, пожалуй, Стеббинс тоже. По пути сюда мы на пару минут остановились на черной дороге, где за машиной Дол Боннер на обочине стояла еще одна полицейская машина. Там, где она ее ставила за деревьями, скорее всего, тоже получалось противоправное нарушение владений. Она и полицейский штата стояли там и трепались. Если они доставили Дол в Кармел, то я пока ее не видел. Я говорю из телефонной будки в здании, где располагается офис шерифа. Номер телефона в его кабинете – Кармел пять-три-четыре-шесть-шесть.

Когда Сол докладывает, вопросов потом не возникает. Но я все-таки спросил:

– Ты хоть позавтракал?

– Нет еще. Хотел сначала тебе позвонить. Сейчас позавтракаю.

– Налегай на мясо. Попытаемся вытащить тебя к Четвертому июля[12]. Кстати, ты видел Элис Портер перед тем, как уйти оттуда?

– Конечно. Косила лужайку.

Я ответил «ну и отлично», повесил трубку, посидел пару минут, уставившись на телефон, потом поднялся в оранжерею. На данном этапе между мной и моей целью встали десять тысяч орхидей, многие из которых в полном цвету, и это великолепие могло остановить любого, даже видевшего его столь же часто, как я, но я упрямо продолжал продвигаться через умеренное помещение, затем через теплое и холодное в горшечную. Теодор стоял возле раковины, мыл горшки. Вулф сидел на огромной скамейке и разливал торфяную суспензию по флягам. Он услышал мои шаги и повернулся: губы сжаты, подбородок задран. Ему было известно, что я не стану врываться сюда ради мелочей.

– Расслабьтесь, – объявил я. – Она пока еще жива или была таковой два часа назад. Косила лужайку. Но вот Сол и Фред в кутузке, а Дол Боннер крутит роман с полицейским штата.

Он поставил флягу на скамейку, развернулся и велел:

– Продолжай.