Союз 17 октября. Политический класс России. Взлет и падение

У столицы был и другой хозяин, более скромный, более практичный и очень влиятельный, – чиновник. Правда, он не любил, чтобы его так называли. Он сам с недоверием и без особой симпатии относился к чиновничеству. В конце XIX – начале XX века не любил носить вицмундиры и ордена и к чинам относился прохладнее, чем прежде. Социальный состав канцелярий был относительно демократичным. Аристократия предпочитала гвардию большинству министерских вакансий. Исключение делалось для Министерства иностранных дел и отчасти Военного и Морского министерств. В прочих ведомствах формировалась корпорация, со своими традициями. Бюрократия втягивала в себя большинство лучших выпускников высших учебных заведений: университетов, привилегированных учебных заведений (Александровского лицея, Училища правоведения). Она приучала к особому стилю поведения и даже мышления. Так, за то время, пока Министерством финансов управлял С. Ю. Витте, в почетных департаментах сложился особый тип чиновника. Это были молодые люди, самоуверенные, неглупые, находчивые, умевшие хорошо говорить, но в высшей степени поверхностные. Их называли «жеманфишистами» (от фр. je m’en fiche – «мне плевать»).

Уверяю вас, что из всевозможных «истов» – «наплевисты» самая многочисленная партия в России. Наши чиновничьи «жеманфишисты», это – люди, ушедшие в интересы семьи. «Сын ходит в гимназию, дочь должна иметь гувернантку-англичанку, жене нужна шляпка». Все остальное – наплевать! Служба – средства на гимназию, гувернантку, шляпку. Из нее выходит гимназия, гувернантка, шляпка, а что, кроме этого, выходит из службы, им решительно «плевать». От 11 до 4-х – и кончено. Как каторжный урок. Сбыть, и с рук долой! И из головы вон. Человек весь в своей семье, ее интересах, ее заботах. Остального мира не существует. Это люди, глубоко равнодушные к «так называемой России», —

писал журналист и литератор В. М. Дорошевич.

Столичная бюрократия следовала своему ритму. Чиновник вставал в 8–10 часов утра. Служба в присутственных местах редко начиналась раньше одиннадцати. Пил кофе с булкой и шел в присутственное место. Усевшись за стол, не сразу принимался за работу. Надо было побеседовать с коллегами, прочитать утреннюю газету. В первом часу чиновник шел в буфет завтракать. В некоторых учреждения было принято приносить завтрак прямо на рабочее место. Обычно расплачивались с буфетом в день получения жалованья. В 4–5 часов вечера присутствие заканчивалось. Чиновники расходились. Шли обедать – кто домой, кто в ресторан, кто в дешевую кухмистерскую. Около двенадцати шли спать.

У сановников были свои излюбленные рестораны. Высшая бюрократия предпочитала обедать в ресторане у Донона. Чиновная молодежь чаще захаживала в «Кюба». По словам государственного секретаря А. А. Половцова, это заведение «составляет нечто вроде биржи для устройства разных правительственных, финансовых, личных дел».