Союз хищников

Он обожал водить машину: чувствуешь скорость, мимо проносятся целые регионы, разные домишки и большие жилые дома, а ты воображаешь, как в них живется людям, иногда видишь вблизи их размеренную жизнь и их самих, пленников рутины и обязанностей, – в то время как он сам мог делать, что хочет. Но больше всего ему нравилось ехать ночью. Когда все спят. Лежат, не шелохнутся. Не знают, что происходит в этот самый момент. Он любил ночь, она снимала напряжение, давала ощущение полной власти, как будто он – лунный мальчик. Это он в детстве так играл – будто он сын Луны, он так всем говорил.

Оборотень.

И зубы у него большие, так и сверкают.

Клац-клац!

Большая, страшная пасть. Да, страшная. Все дети пугаются, и взрослые тоже. Все боятся оборотня. Все.

Он вспоминал часы, проведенные в охотничьей хижине на краю деревни. Он, можно сказать, в ней вырос – столько там просидел. Это была его комната. Его столько раз запирали там в наказание, что она стала его детской, его игровой.

Это произошло не сразу. Потому что вначале, он хорошо помнил, домик наводил на него ужас. От страха он даже писался. Плакал часы напролет, сидя в одиночестве в темноте, – солнечный свет проникал внутрь только сквозь щели между досками.

Он боялся волков.

Их хищные, голодные пасти скалились со стен.

Сколько их было? Десять? Пятнадцать?

В детстве Виктор все смеялся над ним. Это же не волки, а собаки, ну, некоторые, может, лисы, а так обычные шавки.

Он знал, что это неправда. Они волки.

Сильные. Свирепые.

У них огромные пасти с острыми зубами.

Клац-клац!

Сколько часов он провел там, скорчившись от страха, боясь поднять голову? И как его вдруг переключило? Не вспомнить. Был ужас, потом возникло любопытство.

Потом босс показал ему только что подстреленного волка. Они вместе разделали тушу. Расчленили. Сначала его чуть не стошнило. Босс очень смеялся. А уж сколько они потом вместе выпотрошили волков! Босс даже брал его на охоту. Одно из лучших воспоминаний детства – ходить с боссом на охоту. Нарочно прятаться, чтобы не увидели жители окрестных деревень. Идти по следу. Целиться. Стрелять.

А потом разделывать.

Отрубать головы и варить их в большом помятом котле, пока мясо не сойдет и не покажется череп. И тогда их жуткие пасти повиснут рядом с остальными на стенах хижины.

Он улыбался при одной мысли об этом.

Вот еще почему хорошо ездить ночью – можно думать часы напролет. Просто держишь руль, а мимо несутся картинки, как кинопленка.

У него даже случался стояк, когда он свысока смотрел на дорогу.

Когда с высоты водительского кресла он видел другие низенькие машины и в них – маленьких людей. Повернуть руль – и раздавишь их всмятку. Конечно, он так не делал, но мысль казалась очень соблазнительной.

Ночью он несся вперед, летел над всем миром и дрочил.

В кабине было все необходимое. И для этого тоже.

Сбоку под рукой бумажные салфетки. Чтобы дрочить на головы мелких людишек. Кончаешь им прямо в морду, а они и не догадываются.

Босс в своем кресле зашевелился.

Он покосился на него – нормально, тот еще спит.

На рассвете он высадит его у дома, боссу надо готовиться к путешествию. Теперь они долго не увидятся.

А сам он останется один и сможет играть в оборотня.

В одиночку выбирать себе жертв. Утаскивать их, кусать. В одиночку наслаждаться их криками, так даже лучше. Эти крики доказывают, что он всесилен. А они покорны. Ему одному.

Он здорово всему научился. Теперь он уверен в себе.

Снимать кожу с двух девок оказалось так здорово! Это босс ему приказал, но в итоге босс оказался прав.

Это как в детстве с волками. Только тут он им головы не сварил.

Вот это обидно, что и говорить.

Босс не хочет, чтобы он забирал трофеи. Говорит, опасно. Единственное, разрешает брать с собой кусок добычи, но только если потом быстро сожрешь. Чтобы не оставлять улик.

Ну теперь-то он сможет делать все, что заблагорассудится! Хранить головы дома! Варить! Вешать на стенку! А почему нет? Босс может идти в жопу.

В любом случае хозяйка возражать не станет.

Вспомнил хозяйку, и стало смешно. Он один в своей большой кабине, весь мир у его ног. Босс посапывал в углу.

Да, в следующий раз никто ему ничего не запретит. Захочет выбрать толстую – и выберет! И потом залезет к ней внутрь, в ее открытое нутро, почувствует влажное тепло ее внутренностей, по нему потечет ее кровь, будет обмывать его всего, словно облизывая жадными языками. Он протиснется внутрь, сожмется изо всех сил, пока не треснут ребра, не хрустнет позвоночник, не лопнет кожа… И станет хорошо. Безопасно.

И снова придя в мир, он будет уже не дитя человеческое, а оборотень! В нем родится зверь! Да! Со следующей он это сделает! Как с первыми!

Взгляд заметил на краю приборной панели женскую заколку для волос.

Он все же сохранил один трофей.

В конце концов, покупают же все эти мудаки-туристы маленькие Эйфелевы башни, чтобы привезти домой сувенир? Может же он сохранить на память хотя бы одну вещь от девушек, к которым приезжал!

Он схватил заколку. Глаз не отвести.

С самого детства, как увидит такую заколку, – жутко интересно.

Они похожи на волчьи пасти.