Сохранить

Ответа нет. Мне приходится ждать, пока мальчик прожует.

– Ак ы поиси.

– Я ничего не понимаю, – улыбаюсь я.

– Так ты потряси, – говорит он, прожевав.

– Не разобью?

– Нет, не бойся, – смеётся мальчик.

Я беру шар и смотрю внутрь. В нём стоит один маленький красный домик с крохотным оконцем, рядом растёт дерево, и стоят парочка крошечных человечков. Все искусственное, даже листья на дереве, даже трава и снег. Даже люди. Я встряхиваю шар, и домик сразу наполняется крошечными снежинками, сотней цветов и оттенков. Он блестит и переливается, отражая свет от лампочек в комнате. Снег сыплется сверху, покрывая крышу, землю и дерево. Он переливается разными оттенками цветов. И всё сразу же оживает.

– Папа говорит, надо встряхнуть этот маленький мир, чтобы хоть что-то обрело смысл,– смеётся мальчик.

– Да, – говорю я, – Твой папа в чём-то прав.

В коридоре раздается звон колокольчика.

– Я открою, – кричит мама мальчика.

Посмотри на этот шар, запомни каждую его деталь. Посмотри внимательно. Внимательнее. Посмотри и вспомни всё, что когда-то мог забыть.

Я в бесконечном коридоре дверей, а в моих руках снежный шар. Передо мной стоит этот мальчик в футболке и шортах, в правой руке он держит плюшевого медвежонка за лапу.

Кто ты?

Мальчик не отвечает. Он показывает пальцем на шар, в моих руках. Я смотрю на шар, затем вновь на мальчика передо мной.

Кто ты?

– Потряси, – говорит мальчик. Его голос я уже где-то слышал, но не могу вспомнить где. Кучерявый, голубоглазый мальчик, мокрые волосы которого спадают ему на лицо. Он прямо передо мной босой. Мы в бесконечно-длинном белоснежном коридоре с огромным количеством дверей, за которыми мои воспоминания об этой невероятно долгой и бессмысленной жизни.

Кто ты?

Он вновь указывает на шар в твоей руке.

– Потряси! – кричит он.

– Кто ты?

– Потряси! – во всё горло кричит он.

И ты взмахиваешь рукой. Затем ещё раз. Ты встряхиваешь этот снежный шар, наполняющийся блестящим «снегом», и всё начинает переливаться разными цветами, и ты смотришь на мальчика.

– Что дальше?

– Смотри, – шепчет он и поднимает взгляд наверх.

Кто ты?

Я вновь смотрю на шар в моих руках и замечаю, что белоснежные блёстки постепенно меняются становятся красными. Я чувствую, как что-то падает на мою руку, затем на затылок. Что-то падает мне на щеку, и я осматриваю себя. Это кровь. Поднимаю взгляд наверх и понимаю, что капли усиливаются. Это дождь.

Дождь из крови.

– Кто ты? – кричу я, что есть силы, но мальчик не обращает на меня никакого внимания. Мы стоим под кровавым дождём, мокрые от крови волосы падают нам лицо, пока мы смотрим друг на друга. Дождь перерастает в ливень, и всё белоснежное пространство, окружающее нас, постепенно утопает в алой крови.

И мы утопаем в ней.

Очнись.

– Да, он здесь, – раздаётся голос мамы мальчика.

В гостиную заходят двое человек в серой форме с нашивкой на рукаве буквы К, в точно такой же форме я видел людей возле министерства.

Не стоило нам сюда приезжать.

Ты как всегда вовремя.

Я успеваю только поставить шар на полку. Человек в сером подходит ко мне. Он бьёт меня по голове чем-то тяжёлым и тупым. Я падаю. Так медленно падаю, словно время замедлилось. Падаю словно в пропасть, у которой вовсе нет дна. Всё словно в замедленной съемке.

Это жизнь, в которой скорость течения времени уменьшили вдвое.

Я успеваю ещё раз осмотреть интерьер, заполненный лепниной, золотом и антиквариатом. Стены с картинами знаменитых художников, серебрянные приборы на столах, дорогие ковры, постеленные на полу. Я падаю и вижу улыбающееся лицо человека, который отдал собственного ребёнка на детали. Она улыбается, и я понимаю, откуда у неё всё это богатство.

Я падаю, падаю, падаю и, наконец, достигаю дна. Белоснежный ковер нежно встречает меня, слышен глухой стук моей головы, и если я разбил её, то ковёр непременно окрасится в нежно розовый, или даже алый цвет. По крайней мере, небольшая его часть.

Глава 12

Мы сидим мокрые и довольные вокруг танцующего пламени костра. Папа жарит сосиски, румянит хлеб на костре, чайник вот-вот засвистит.

– А ещё я плоплыл сто метлов сам, – хвастается Эл.

– Ну, сынок, не прям сто конечно, но прогресс есть, – говорит отец, проверяя, хорошо ли прожарились сосиски. Он недовольно морщится и возвращает их на огонь, – ещё пара минут, – говорит он мне.

Я улыбаюсь.

– Ты был молодцом, Эф. Уже отлично держишься на воде, – он треплет меня по голове, поворачивается к Элу и спрашивает, сильно ли тот проголодался.

– Нет, – мотает он головой, – сколо мы вообще никогда не будем голодными, – говорит он.

– Это ещё почему? – спрашиваю его я.

– Сколо учёные создадут таблетки, котолые мы сможем пить вместо еды и пелестанем чувствовать голод.

– А как же завтрак, обед? – смеётся папа, переворачивая хлеб.

– Это будет вместо завтлака, обеда и ужина.

– Очень удобно, – улыбаюсь я.