Соколиная охота

Я тоже хорош, с раздражением подумал, Иван Карлович. Мне такую службу доверили, а я вместо того, чтобы честно ее выполнять, потащился на пикник. И чем, спрашивается, занимался? Чай пил, в лес ходил на деревья глядеть, да все, знай, с барышнями болтал, словом – уху ел. К разгадке личности, посланного к Арсентьевым агента, даже близко не подошел. Что же, Павел Дмитриевич, задали вы мне задачку, нечего сказать! Ай да граф, ай да умница!

Фальк закрыл глаза. Холодный, колдовской свет разъярившихся в небе молний беспощадно пробивался сквозь притворенные веки, рвал душу на части. Что сотворить, что бы только не видеть их?

А затем наступил вечер.

Глава пятнадцатая

Человек, занимавший все думы Фалька, находился где-то поблизости, в усадьбе. Только протяни руку – и вот он, голубчик! Кто же вы, господин агент? Как вас прикажете распознать? Плохо то, что и сам Иван Карлович, будучи в этом краю новичком, угодил в поле зрения своего визави. Понятно, что оба графа, всякий желая перехитрить другого, приставили к Арсентьеву своего оловянного солдатика.

Тянулись долгие вечерние часы. Тайный петербургский посланник, или нет, чтоб не запутаться, пусть лучше остается отставным штаб-ротмистром, не зажигая свечей, ходил по комнате, время от времени принимался ерошить волосы и яростно тереть глаза. Умыться бы сейчас холодной водой, но, как назло, слуга еще не появлялся.

Вернувшись с пикника, Фальк получил, наконец, возможность остаться наедине с собственными рассуждениями. К ужину ждали Нестерова и Вебера. Гроза продолжалась и оттого оба они задерживались. Минуты праздности фехтмейстер, по своему обыкновению, употребил с толком – переоделся в сухой наряд, мокрую одежду развесил сушиться и наскоро выпил прихваченный на кухне кофей. Жаль, без ликера.

Покончив с делами, Иван Карлович лег на продавленную софу и закинул руки за голову. Из-за непогоды стемнело куда быстрей, чем вчера. Проем окна совсем недавно еще светло-серый, в одночасье налился непроницаемой чернотой. Беспрестанный шелест дождя и громовые раскаты сводили на нет все прочие звуки, оттого очень скоро начало казаться, что дом князя совершенно пуст. По подоконнику, промеж распахнутых створок, барабанили крупные капли.

К черту сонливость, подумал молодой человек.

Вскочив, он выволок на середину комнаты стул, набросил на него давешний пиджак управляющего, поверх водрузил широкополый цилиндр. Затем осторожно ввернул рукоять одной из шпаг меж прутьями высокой спинки, так чтобы острие уставилось прямо на него. Отступил на два шага, критически оглядывая получившуюся конструкцию, удовлетворенно кивнул и даже позволил себе легкую улыбку.

Отставной штаб-ротмистр нарочно соорудил некое подобие противника, чтобы было с кем фехтовать. Поединок с воображаемым врагом давно вошел у него в привычку и самым отменным образом помогал привести голову в порядок. Бывало, даже способствовал нахождению выхода из крайне запутанных ситуаций.

Иван Карлович потянул из свертка вторую шпагу и привычным движением кисти очертил вокруг клинка «противника» замысловатый зигзаг. После предпринял несколько коротких финтов, позволяющих в настоящем бою прощупать оборону противостоящего фехтовальщика, воздерживаясь при этом от длинных выпадов и, следственно, не подвергаясь сколько-нибудь серьезной опасности. И вот сталь, наконец, соприкоснулась со сталью, раздался негромкий жалобный звон, не раз позволявший Фальку как следует сконцентрироваться. Высокий лоб молодого человека наморщился, и разум сам собой принялся услужливо расставлять мысли по полочкам.

Начать, вне всяких сомнений, следует с разделения всех находящихся в усадьбе людей на тех, кто может быть агентом и тех, кто не может. Притом вторых выделить очень даже просто.

Во-первых, это, конечно, его сиятельство князь Арсентьев и его дражайшая сестрица Софья Афанасьевна. Удар острием об острие, звон.

Во-вторых, господин Вебер. Он давно состоит на службе и будучи полицейским чиновником, так или иначе, находится у Петербурга на виду. Удар, звон.

В-третьих, исключить из перечня подозреваемых следует и служанку Татьяну. Несмотря на то, что она появилась в усадьбе по окончанию весны, то есть в срок вполне подходящий под предполагаемый период прибытия агента в Курган, она никак не может быть подсылом, поскольку биография ее более или менее известна и подтверждена. Merci повару Семёнычу. Оказалось, Татьянина тетка слывет в этих местах настоящей достопримечательностью. Потому ее племянницу, часто помогавшую ведунье в обрядах, знали многие. Прочую челядь также надлежит отсеять, ибо вольного доступа в дом более ни у кого нет, а без этого теряется практическая возможность действовать. Удар, звон.

Засим, пожалуй, исчерпывается список лиц, абсолютно не годящихся на роль шпиона. Следующий будет труднее!