Сократ встречает Макиавелли

Сократ: Печально известным, точнее сказать. Самым верным для обозначения притворщика будет то слово, что ты употребил – «лицемер». По крайней мере, это слово использовалось самым влиятельным Учителем всех времен.

Макиавелли: Я даже не пытаюсь спорить с ним. Тем более, здесь, и, особенно, пытаясь учить тому, что практически полезно.

Сократ: То есть ты заявляешь, что не противоречишь Ему?

Макиавелли: Думаю, его учение во многом совпадает с моим. Например, он советует нам «быть мудрыми, как змеи, и бесхитростными, как голуби» (Евангелие от Матфея 10: 16). Также написано: «…многие, видя чудеса, которые Он творил, уверовали во имя Его.Но Сам Иисус не вверял Себя им, потому что знал всех и не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке, ибо Сам знал, что в человеке» (Евангелие от Иоанна, 2:23-25).

Сократ: Многие из Его последователей пренебрегли змеиной мудростью, желая остаться бесхитростными, как голуби. Не готов ли ты стать бесхитростным, как голубь, с твоем стремлении стать змееподобным?

Макиавелли: Кто-то должен восстановить равновесие. И Христос и христиане часто воспринимаются как наивные простофили.

Сократ: Этот взгляд подходит тебе.

Макиавелли: На самом деле, думаю, я многому научился у него, даже в той своей главе, где я говорю о необходимости лжи.

Сократ: И чему же это?

Макиавелли: Как он всех убеждал, что его царство (которое, конечно, «не от мира сего») будет длится много веков, чтобы завоевать и умы, и воли, и сердца! Это же пропаганда. Он первым понял ее значение. Я вторым.

Сократ: Думаю, что это слово тут совсем не подходит.

Макиавелли: Для тебя не подходит. Ты только голубь, а не змей.

Сократ: Но Он не сказал «будьте лживы, как змей»!

Макиавелли: Сократ, я должен знать, насколько успешным мое понимание значение пропаганды стало после моей смерти. Пожалуйста, расскажи мне, были ли великие правители после меня, которые эффективно применяли это великое оружие?

Сократ: О, да. Одного звали Адольф Гитлер. Пропагандой он добился любви своего народа и чуть не покорил весь мир.

Макиавелли: Вот в нем мое оправдание!

Сократ: Я…ммм… не советовал бы тебе записывать его в свои ученики.

Макиавелли: Почему нет?

Сократ: Потому что после его смерти его ненавидели больше, чем кого-либо в истории.

Макиавелли: О! Тогда его пропаганда была не адекватной.

Сократ: Были и другие проблемы.

Макиавелли: Но мое оправдание здесь – в моей книге, которой мы пренебрегаем. Не могли бы мы к ней вернутся?

Сократ: Да. Конечно. Пожалуйста, прости мои отвлечения и рассеянность. Похоже, это профессиональная проблема всех философов.

Макиавелли: Итак, вот мое заключение:

«Таким образом, государю нет нужды обладать всеми описанными положительными качествами, надо только, чтобы казалось, что они у него есть».

Сократ: То есть видимость важнее реальности?

Макиавелли: Точно. Имидж – все!

Сократ: Это стало лозунгом успеха в рекламе через пять веков после твоей смерти.

Макиавелли: Видишь! Я говорил тебе! А что такое «реклама»?

Сократ: По сути, пропаганда.

Макиавелли: Видишь! Снова! Что я говорил!

Сократ: Это старейшая профессия в мире. Она была изобретена змием в Раю.

Макиавелли:«Я решусь сказать даже, что при постоянном их (положительных качеств) наличии и соблюдении они становятся вредны, а когда кажется, что они есть – полезны».

Сократ: Платон и все моралисты древности стремились доказать совершенно обратное – что справедливость всегда выгоднее, что добродетель работает, что право создает могущество.

Макиавелли: Да, у них все наоборот.

Сократ: Они приводили аргументы своих выводов.

Макиавелли: И я привожу!

Сократ: Думаю, ты можешь угадать мой следующий вопрос.

Макиавелли: Вот почему я считаю контроль над видимостью более важным, чем контроль над реальностью:

«Люди большей частью судят по виду, так как увидеть дано всем, а потрогать руками – немногим. Каждый знает, каков ты с виду, немногим известно, каков ты на самом деле».

Сократ: То есть ты предпочитаешь видимость реальности.

Макиавелли: Конечно! Как говорит твой рекламщик «Имидж – все!».

Сократ: А правда – ничто.

Макиавелли: Соответственно.

Сократ: И это правда?

Макиавелли: Я верю в это.

Сократ: Но если правда – ничто, тогда и реальность – ничто.