Сократ встречает Макиавелли

Макиавелли: У нас тут есть слушатели? Я ясно слышал звук, словно тысячи людей вдруг вздохнули, – несомненно, из почтения.

Сократ: Ах…

Макиавелли: А теперь я слышу приглушенный смех из тысячи уст. Это не надо мной смеются?

Сократ: Увы! Это часть «фортуны», над которой не властно твое «virtu». В действительности мы окружены огромным облаком свидетелей, которые видят и слышат нас, хотя мы и не можем их видеть.

Макиавелли: Где же они?

Сократ: Некоторый из них в Чистилище с тобой проходят те же мытарства. Некоторые в Раю со мной получают удовольствие и наставление, смотря и слушая. А некоторые на земле, так как наши слова записаны в книгу, озаглавленную «Сократ встречает Макиавелли».

Макиавелли: Но если мы не реальны, а лишь персонажи написанной кем-то книги, получается, что тебе не удалось опровергнуть настоящего Макиавелли.

Сократ: Этот автор пишет увлекательные истории, но он позволяет нам быть самими собой.

Макиавелли: Тогда я требую права говорить сам за себя, вместо того, чтобы подвергаться этомудопросу!

Сократ: И это как раз входило в замысел автора. Пришло время тебе рассказать свою историю и пояснить свою философию, только не логикой и аргументами, на которые привык опираться я, а личным опытом, на который привык опираться ты.

Макиавелли: Что ж. Самое время!

Сократ: Извини, я забыл сказать, что тут есть временные ограничения – у тебя всего десять минут на рассказ.

Макиавелли: Но ты говорил, что здесь нет временных ограничений.

Сократ: Нет. Но они есть на земле. Большинство читателей там не выдержат более десяти минут. Поэтому расскажи нам только о тех эпизодах, которые максимально повлияли на твое мировоззрение, особенно на то убеждение, что все люди злы.

Макиавелли: Хмм. Что ж, я должен сыграть в карты, которые я же и раздал. Должен признаться что сейчас я в том же состоянии, в котором находился, когда начал писать «Государя». Я описал это состояние в последнем предложении своего посвящения Лоренцо: «И если с той вершины, куда вознесена Ваша светлость, взор ваш когда-либо обратиться на ту низменность, где я обретаюсь, вы увидите, сколь незаслуженно терплю я великие и постоянные удары судьбы».

Сократ: Теперь мы знаем две вещи – ты любишь собственные слова и ты нытик. Но ту уже потерял минуту. Осталось девять.

Макиавелли: Тогда я расскажу о восьми событиях, которые научили меня моей вынужденной, но реалистичной правде.

Первое – заговор Пацци.  В 1478 году семейство Пацци, которые были банкирами Папы Римского, пыталось убить Лоренцо Медичи, которого подлинно можно было бы назвать Великолепным, внука Козимо Медичи. Покушение происходило в храме и сигналом к началу был тот момент, когда священник во время литургии поднял Святые Дары, и весь народ опустился на колени. Желая отомстить за это богохульство, боголюбивый народ Пизы наложил руки на своего архиепископа, который был частью заговора, набросил ему на шею веревку и выбросил его из окна дворца вместе с одним из Пацци – соучастником убийства. Остальных заговорщиков толпа разорвала на части – толпа простых людей. Это показало мне, что скрывается в глубине человеческого сердца, ведь если бы зверя не было кустах, он не смог бы выпрыгнуть на поляну.

Второе – оккупация и унижение моей родной Флоренции французским королем Карлом  VIII в 1494 году. Я видел, как он проходит по нашим улицам. Это научило меня, насколько глубоко различие между унижающим и унижаемым, между бесчестьем и славой.

Третье. Я уже упоминал историю Савонаролы, который после четырех лет почитания и поклонения как святому и пророку, после создания так называемого «Христианского государства» был сожжен на костре своими же учениками. Я видел пламя – и пламя в глазах и сердцах людей.

Четвертое. Самым потрясающим человеком, которого я когда либо знал, был ЦезарьБорджиа. Его отец стал Римским папой в 1492, купив свою должность. Епископы и даже папа в мое время не только не были безбрачны, но даже вполне открыто имели множество любовниц и детей. Лукреция Борджиа – его сестра – устраивала настоящие оргии в Ватикане и прославилась успешными отравлениями своих врагов. Никто не знал, кто был отцом ее незаконнорожденного сына – ее отец – папа, или ее брат – Борджиа. Брат Цезаря был фаворитом папы, поэтому Цезарь решил проблему, убив его. Видишь, Цезарь был способен на все. Он был необычайным человеком, у него вообще отсутствовала совесть.

Тем не менее, после смерти отца Цезаря следующий папа дважды арестовывал Цезаря, но тот дважды бежал, хотя и не смог восстановить свою власть. Я задался целью найти причину такого поразительного успеха и падения.