Сокровенный сердца человек. Жизнь и труды священномученика Серафима (Звездинского)

«До сведения моего доведено, что некоторые послушники Чудова монастыря бреют бороды, и что после указа С.-Синода о невыхождении из монастыря усматриваемы были вне монастыря. Посему благочинный монастырей имеет учинить следующее:

1) Прибыть немедленно в Чудов монастырь и дознать лично, есть ли, действительно, послушники, бреющие бороды и кто.

2) От таковых взять допрос, почему позволили себе неуместное в монастыре последование светскому обычаю.

3) От наместника взять объяснение, почему он не прекратил сего беспорядка.

4) Освидетельствовать книгу отлучающихся из монастыря и всемерно дознать, не было ли отлучек в противность запрещению от С.-Синода.

5) Что окажется, представить немедленно.

Филарет М. Московский».

Получив такое предписание, архим. Платон прибыл тотчас же в Чудов монастырь. Собрал послушников и снял с них допрос. Оказалось три послушника, подозрительных по своим бородам: один «клиросный из певчих Архиерейского хора» Андрей Алексиев, другой «пономарь» Александр Иванов и третий «чтец часов в Архиерейское служение» Антон Алексеев. Первый из них подал благочинному такой объяснительный лист: «Во исполнение предписания Его Высокопреосвященства от 16 апреля сего 1851 года, послушник Чудова монастыря Андрей Алексиев сим показую, что я бороды своей не брил и не брею, а по временам подстригаю ножницами, дабы она скорее росла, но не в подражание светскому обычаю; с сего же времени обязуюсь не подстригать ее. От роду мне 34 года. К сему показанию послушник Андрей Алексиев руку приложил».

Второй также написал: «Во исполнение предписания Его Высокопреосвященства от 16 апреля сего 1851 года, послушник Чудова монастыря Александр Иванов касательно брадобрития сим показую, что я бороды своей не брил и не брею, а по временам подстригаю ножницами, дабы она скорее росла, но не в подражание светскому обычаю, с сего же времени обязуюсь не подстригать ее. От роду мне 21 год. К сему показанию послушник Александр Иванов руку приложил».

Третий, подобно двум своим товарищам, свидетельствовал: «Во исполнение предписания Его Высокопреосвященства от 16 апреля 1851 года, послушник Чудова монастыря Антон Алексеев касательно брадобрития сим показую, что я бороды своей не брил и не брею, а по временам подстригаю, дабы она скорее росла, но не в подражание светскому обычаю, с сего же времени обязуюсь не подстригать ее. От роду мне 29 лет. К сему показанию послушник Антон Алексеев руку приложил».

Забрал благочинный объяснение и от наместника. «Против 3-го пункта предписания Его Высокопреосвященства от 16 апреля сего года, писал о. Наместник, о бритии бород Чудова монастыря послушниками, смею объяснить следующее:

Я не замечал в послушниках не только брадобрития, но и стрижения ими на своих бородах волос. Видя же иногда бороды их с малыми волосами, приписывал это медленному росту волос; потому о прекращении стрижения и не напоминал им до 13-го сего апреля 1851 г. Апреля 18 дня – к сему объяснению Чудова монастыря Наместник Архимандрит Иоанникий руку приложил».

Когда, при особом докладе, все это было представлено благочинным Митрополиту, то м. Филарет на докладе благочинного положил такую резолюцию:

«Апр. 19.

1) Попечение о украшении лица есть суета, терпимая в мирском человеке, а монастырскому совсем неприличная. Послушникам, позволившим себе стрижение бороды, положить по сто поклонов в церкви в присутствии братии. 2) Наместнику наблюдать, чтобы подобного беспорядка не было. 3) Представить мне расписание, кому из старшей братии поручены в смотрение младшие, как велит указ С. Синода».

Как в этом незначительном, по-видимому, случае сказался весь митрополит Филарет: с какой строгостью и ревностью оберегал он монастырский строй от всего мирского и суетного!