Сокровища глубин

– Очень хорошо, любезный друг, – сказал Паркли со вздохом, – не буду. Только действуйте как благоразумный человек и в домашней жизни, и в делах. С одной стороны, я жалею, что еду, а с другой – мысль об этих скрытых сокровищах так и подмывает меня.

Паркли откинул все свои сомнения, когда, взойдя на палубу шхуны, увидел, несмотря на суматоху, господствовавшую там, как прекрасно все устроил капитан Стодвик. Джон сидел на плетеном стуле, сестра помещалась возле него. Молодой доктор Мельдон облокотился о борт, стоя возле очень высокого худощавого молодого человека, естествоиспытателя; матросы суетливо принимали и устанавливали привозимые вещи, все было готово к отплытию.

– Видел кто-нибудь сеньора Лоре? – спросил Паркли.

– Я получил он него записку, – ответил капитан Стодвик, – он пишет, что будет здесь ровно в двенадцать часов. Привезли его поклажу, Окум?

– Ничего не привозили, – ответил грубый, старый моряк.

– Странно, – сказал капитан. – Когда вы видели его, Паркли?

– Вчера вечером, он сказал, что будет на шхуне утром, и очень рад, потому что Англия ему надоела.

– Уже двенадцать часов, – сказал капитан, – я должен отдать приказание сниматься с якоря; но, разумеется, он приедет.

– О, да! – подтвердил Паркли, но тревожно взглянул на Дача, как будто не был уверен в этом.

– Вот и он! – крикнул капитан.

– А где же его вещи? – спросил Паркли.

– Там, за толпой, – ответил капитан. – Пожалуйте же, сэр, мы чуть было не отправились без вас.

– В самом деле, – сказал кубинец с улыбкой, – я в этом сомневаюсь. Куда же бы вы поехали?

– Куда бы мне велел мистер Паркли, – ответил капитан. – Ну, мистер Поф, вам пора отправляться назад.

Дач кивнул головой.

– Постойте, – воскликнул Лоре громким голосом и, указывая на Дача, сказал, обращаясь к Паркли. – Это ваш партнер?

– Да.

– И он будет иметь долю в этой экспедиции?

– Конечно.

– Тогда так, я расторгаю договор.

– Вы не можете этого сделать, – закричал Паркли вне себя от гнева.

– Однако я это делаю, – возразил кубинец, закуривая сигару.

– После того как я истратил столько денег на приготовления?

– Я вам говорю, что не хочу, – презрительно сказал кубинец.

– Мистер Паркли, – сказал Дач, выступив вперед, – моя ссора с этим человеком не должна вам мешать. Для экспедиции все приготовлено, поэтому я отказываюсь от партнерства.

– Как бы не так, – сказал Паркли, стиснув зубы, – пусть меня повесят, если я на это соглашусь!

Все собрались вокруг, желая знать, чем это кончится. Паркли положил руку на плечо Дача.

– Я вас испытал, мой милый, а этого человека я не знаю. Мы партнеры и останемся партнерами, а мистер Лоре должен сдержать данное слово, или мы посмотрим, что скажет на это закон.

Кубинец презрительно улыбнулся.

– А если я скажу, что все это была безумная мечта и что я не знаю подобного места, тогда что?

– Тогда, значит, вы такой мошенник, каким я вас не считал.

– Сэр! – угрожающим тоном закричал кубинец.

– О! Вы желаете напугать меня вашими грозными взглядами, – закричал Паркли. – Ну, я спрашиваю вас, хотите вы исполнять условия договора и показать мне то место, где потонули испанские корабли?

– Нет, – хладнокровно возразил кубинец, – я не хочу обогащать моего врага.

Он опять с негодованием взглянул на Дача.

– Мистер Паркли, – воскликнул Поф, – я не могу допустить, чтобы это дорогое предприятие рушилось из-за моих частных ссор с этим негодяем.

– Негодяем! – крикнул Лоре, подступая к Дачу, который вспыхнул и поднял руку, чтобы схватить своего врага.

– Молчать, – сказал он тихим, хриплым голосом, – или я не совладаю с собой. Если вы опять рассердите меня, клянусь Богом, создавшим меня, я вас задушу и выброшу за борт!

Кубанец невольно отступил, а Дач сделал усилие над собой и обернулся к Паркли.

– Условьтесь с ним, сэр, я не хочу вам мешать.

– Да, я с ним условлюсь, – сердито воскликнул Паркли. – Спрашиваю вас, сэр, хотите вы исполнить свои обязательства?

Кубанец прищурил глаза, выпустил клубы дыма и сказал спокойно:

– На моей родине, когда один человек ударит другого, это оскорбление смывается кровью. Ваш дерзкий товарищ ударил меня, человека слабее его, и я не могу отомстить за это оскорбление, потому что вы холодный островитянин, хвастаетесь вашим мужеством, а между тем не сравняете слабого с сильным, отдав им в руки шпагу, нож или пистолет. Вы откажетесь, ссылаясь на законы. Вы призовете полицию. Дураки! Трусы!

– Разве мистер Поф вас ударил? – спросил Паркли.

– Да, он нанес мне три жестоких удара, – зашипел испанец, и лицо его искривилось от ярости.

– Стало быть, вы это заслужили, – вскричал Паркли.

– Вы так думаете? – спросил кубинец, вдруг сделавшись опять неестественно спокойным. – Однако я должен искать удовлетворения. Ваш товарищ сделался моим врагом, и вы пострадаете за это. Я не исполню моих обещаний и не покажу вам того места, где лежат потонувшие суда. Вы приготовились. Прекрасно. Страдайте так же, как страдаю я. Я отказываюсь от мечты моей жизни. Я не поеду.

Сердце Дача Пофа как будто пронзила острая стрела; в этом отказе он увидел предлог остаться в Англии, и опять горячая кровь прилила к его лицу.