Сокровища глубин

Они тихо выползли наверх, осторожно осмотрелись, но ничего не увидели, Окум растянулся на палубе, а Полло пополз на разведку, но вернулся минуты через две, узнав, что никого уже нет.

– Послушайте, Полло, – заворчал Окум, – если вы разбудили меня от крепкого сна по пустякам, мы поссоримся с вами.

– Я сам слышал, как затевали бунт, – уверял Полло.

Они вдвоем пошли к вахтенному. Оказалось, что тот ничего не слышал, хотя более зоркий наблюдатель, чем Окум, пришел бы к заключению, что он крепко спал.

– Послушайте, Полло, отправляйтесь-ка в свою койку, да засните хорошенько, а то вы, пожалуй, завтра, не выспавшись, сунетесь прямо в огонь, да и сожжете свои красивые кудри. И послушайтесь меня, оставьте этот серебряный мусор в покое и дожидайтесь, что хозяева дадут вам награду. Спокойной ночи.

– А по мне теперь пусть захватывает судно, кто хочет, – сердито сказал Полло. – Я ни слова больше не скажу. Только насмехаются!

Бормоча про себя, он вернулся в свою койку и через несколько минут крепко спал, разинув рот.

Утро было светлое и прекрасное, солнце освещало высокие пальмы на берегу и темный тростник самым дивным образом. Но мысли всех на шхуне были устремлены не на золотистый солнечный свет, разве только в том отношении, что оно освещало глубину прозрачного моря. И весь этот день поочередно Дач, Паркли и Расп спускались под воду, расчищали песок и отсылали наверх железные ведра, наполненные серебром.

Старательная проба железным прутом показала, что пространство, на котором лежал драгоценный металл, было невелико. Накануне приготовили место для склада серебра, Джонс и Окум, укладывали слитки, а капитан караулил на палубе. Матросы работали превосходно, они привыкли к виду серебра и перестали удивляться. Раза три являлись акулы, но динамит каждый раз разгонял чудовищ. Доктор, Вильсон и даже Джон Стодвик помогали отчищать слитки от раковин, когда матросы вытаскивали ведра и опоражнивали их на палубе, а Бесси, Эстера и Полло всегда были наготове с закусками и питьем, потому что решили пользоваться дневным светом и в промежутках работы закусывали наскоро. Даже матросы не ворчали, что им не давали есть в назначенное время, потому что такая работа была в новинку.

Песок делал много хлопот водолазам, но они усиленно преодолевали это затруднение, и когда наконец к вечеру работа прекратилась и искатели приключений сели за пиршество, приготовленное Полло, шепотом был задан вопрос, как велика ценность найденного сокровища. Паркли ответил:

– Несколько тысяч.

Глава XXVIII. Хорошее намерение

Работа продолжалась. Даже Дачем теперь овладела жажда богатства. Он почти не смотрел на Эстеру, занимаясь своим делом, а она, бледная и холодная, наблюдала за ним и страдала.

К ее великому облегчению, однако, Лоре не обращал на нее внимания, и между ними как будто установилось какое-то безмолвное перемирие. Она видела, что он очень прилежно трудился, и дрожала, чувствуя зачем он это делает. Она знала, что какая-нибудь страшная катастрофа уже случилась бы на шхуне, если бы Лоре не выжидал, пока водолазы кончат свое дело, чтобы потом завладеть всем сразу.

А между тем она не смела говорить, чувствуя, что это было бы сигналом к смерти ее мужа; а Дач, не обращая внимания, а может быть, и не веря ее страданиям, проходил мимо нее, не удостаивая взглядом.

Но быстро приближалась перемена, и случилась она так неожиданно, что Эстера даже удивилась.

Спокойствие прошлой недели нарушалось только раздражением Джона Стодвика против молодого доктора. Не раз он сердито поворачивался к нему спиной и уводил сестру с капризной ревностью, более приличной ребенку, чем взрослому человеку. Доктор принимал все это снисходительно, а Бесси не раз потихоньку плакала.

Она теперь любила Эстеру, как сестра, и поэтому холодно обращалась с Дачем, который, однако, не примечал ничего, занимаясь только огромным богатством, которое добывал для своего товарища и для себя.

На девятый день работа началась по обыкновению. Дач спускался уже пять раз в этот день и теперь спустился в шестой, сменив Паркли. Наполнив ведро с некоторым затруднением, потому что серебра осталось уже мало, он взял топор и начал отрубать кусок корабельного дерева, который мешал ему. Отбросив его на несколько шагов, Дач стал пробовать прутом направо и налево, и хотя, человеку в водолазном костюме не очень удобно приходить в восторг, однако, сердце Дача сильно забилось, когда он увидел пред собой груду слитков уже не серебряных, а золотых.

– Богатство, богатство, золото! – бормотал Дач, подав сигнал, что ему нужно больше воздуха.

Присмотревшись ближе, он увидел, что золото, по-видимому, лежало в маленьких деревянных ящиках, которые сгнили. Дач представлял себе, с каким восторгом это известие будет принято его товарищем, и желал поскорее подняться, чтобы быть свидетелем удивления, с которым будут высыпать ведро, наполненное им.