Сокровища кочевника. Париж и далее везде

Балеты Валерия Панова в Турции спонсировала богатейшая семья Сабанджи. В их роскошном частном музее в 2003 году состоялась первая выставка из моей коллекции исторического костюма. Она называлась «Из Петербурга в Париж» и рассказывала о том, как связаны между собой мода России и Франции. Директором музея была турчанка азербайджанского происхождения Назан Ольчер – женщина высокой культуры и совершенно энциклопедических знаний в области востоковедения. Долгое время она заведовала Музеем исламской османской культуры, поэтому знала все о коврах, серебре, чеканке, национальных украшениях и каллиграфии. Экспозиция пользовалась колоссальным успехом у публики.

Спустя несколько дней после открытия выставки в музее раздался телефонный звонок. Меня пригласили к аппарату. На том конце провода раздался женский голос.

– Я бывшая учительница английского языка, – пояснила собеседница. – Моя сестра была замужем за весьма состоятельным человеком, парламентарием, и очень любила наряжаться. Когда она скончалась, мне в наследство перешли все ее винтажные платья. У меня детей нет, поэтому приезжайте ко мне в город Бурса и забирайте все, пока я жива.

Прихватив за компанию приятеля, я отправился в Бурсу. Меня встретила совершенно слепая женщина, передвигавшаяся по квартире в инвалидном кресле. Потрогав мои руки, она сказала по-английски:

– Поднимайтесь по лестнице на второй этаж, в большом кованом сундуке хранятся платья.

Я поднялся на второй этаж старинного османского особняка XIX века, населенного приживалками, которые ухаживали за хозяйкой, и бесчисленными кошками. Как только я открыл крышку сундука, в нос ударил резкий кошачий запах. Стараясь не дышать, заглянул внутрь и обомлел при виде вышивок, парчи и грифов знаменитых турецких домов моды. Когда я стал сносить эти потрясающие платья 1920-х, 1930-х, 1940-х и 1950-х годов на первый этаж, запах распространился уже по всему дому.

– Вы будете давать мне в руки платья и называть их цвет, я постараюсь их узнать, – предложила хозяйка.

И представьте, на ощупь она определила каждое – кто шил, кто носил, когда было куплено…

Наверняка многие не знают, что я подписываю этикетки на каждое платье. Потому что это так быстро забывается, ведь всего у меня в коллекции полмиллиона вещей. Я не могу всё запомнить, но я всё пишу сразу. Кто подарил, кто носил, когда и в каких обстоятельствах. Потом я все это использую в своих экспозициях.

Пассажиры автобуса, в котором мы с приятелем уезжали из Бурсы, недовольно кривились, искоса поглядывая на наши тюки. Но я мысленно ликовал и радовался обретенному сокровищу. К счастью, в Стамбуле совсем рядом с моим отелем оказалась прекрасная химчистка.

Еще одним сокровищем, которое подарила мне Турция, стало знакомство с Назан Бозбаг, дочерью бывшего парламентария Турции и внучкой одной из гаремных жен султана – то есть ее бабушка была настоящей одалиской.

Сегодня Назан занимается полезными ископаемыми, а именно добычей бария и стронция. Ей принадлежат шахты. Столь далекая от искусства деятельность не мешала ей путешествовать и любить театр, кино, музыку… Назан стала моей подругой на всю жизнь.

– Саша, хватит мотаться по миру, – всякий раз при встрече ласково говорит она. – Тебя ждет прекрасная квартира на Принцевых островах. Переезжай ко мне – мы заживем душа в душу!

Не единожды мне доводилось оформлять балеты на турецкие темы, которые, конечно же, находили больший отклик в сердцах турок, нежели европейские и русские балеты. Одна из таких постановок – спектакль «Гарем» на турецкую народную музыку с барабанной дробью, звуками домбры и других инструментов Османской империи. Постановщиком балета выступила народная артистка Турции Мерич Чимиджилер. Представьте себе, там тоже есть такое звание! Эта удивительная женщина и замечательный хореограф прекрасно снимает порчу и сглаз, гадает на кофейной гуще. Когда я начинаю чувствовать какую-то уязвимость, лечу в Турцию к Мерич.

– Саша, сядь и успокойся – мы сейчас все поправим. Я сниму с тебя этот назар.

«Назар» по-турецки означает «сглаз». Мэри начинает жечь луковую шелуху, что-то бормоча себе под нос, и потом торжественно объявляет:

– Назар снят!

Кто знает, возможно, поэтому все козни недоброжелателей, которых у меня, как и у каждого успешного человека, предостаточно, – не работают.

Наш с Мерич балет «Гарем» был поставлен в маленьком городке Мерсин – это совсем близко к границе с Сирией. Небольшой, но очень симпатичный оперный театр расположен практически на пляже. Это обстоятельство очень мешало во время работы над постановкой. Солисты и кордебалет репетициям предпочитали отдых на пляже, приходилось отлавливать их и отправлять в репетиционный зал.