Сокровища кочевника. Париж и далее везде

– Странно, мой Пьер, а вчера тебе фотографии Анри понравились, и ты именно их выбрал для программки.

Карден не сразу сообразил, что это те же самые снимки, извинился, и про инцидент забыли. Меня поразила мудрость Плисецкой: она никого не защитила, не поддержала, просто напомнила о том, что было вчера.

Майя знала подход к Кардену. Ему льстила работа с примой Большого театра. Он создал ей костюмы для нескольких балетов, в том числе для «Анны Карениной». Но представьте себе, Большой театр отказывался ставить в афише его имя, пока Плисецкая не настояла:

– Как вам не стыдно, этого кутюрье знают во всем мире!

В Советском Союзе о нем никто слыхом не слыхивал, ведь мы жили за железным занавесом. Это Майя сделала Пьера Кардена известным в нашей стране, что позволило ему провести дефиле мод на Красной площади, импортировать черную икру для своего прославленного ресторана «Maxim's», подружиться со Славой Зайцевым и даже пытаться отшить на советской фабрике коллекцию пальто под грифом «Cardin».

Он считал Плисецкую одной из любимых клиенток, но она никогда у него ничего не покупала. Пьер ей все с радостью дарил. Однажды в Париже мы отправились в бутик Кардена. Он шил на фигуры комплекции Майи – на стройных женщин с небольшой грудью и узкими бедрами. И что бы она ни примеряла, все на ней смотрелось великолепно. Плисецкая повторяла:

– Ой как красиво, отвесим.

В итоге набралось штук двенадцать костюмов и платьев. Тут она всплеснула руками:

– Боже, это, наверное, страшно дорого! Даже не знаю, смогу ли все купить.

Я перевел ее слова управляющей магазином. Женщина тут же позвонила хозяину модного дома:

– Месье Карден, пришла ваша подруга, русская прима-балерина. Ей так идут ваши костюмы, она отобрала дюжину.

Карден спросил:

– Как они на ней сидят? Хорошо? В таком случае подарите ей все!

Большой проблемой многих балерин является выбор обуви для балетной стопы. Майя Плисецкая часто примеряла модели Дома «Repetto», а иногда и «Cassadei». У прима-балерины было редкое строение стопы и слегка натруженный мизинчик. Майя Михайловна покупала много обуви, но мало эту обувь носила – колодки часто были неудобными. В музее Плисецкой выставлены туфли, и если посмотреть на их подошвы, то видно, что ими не пользовались – она покупала в надежде, что разносит, но не разнашивала.

Однажды мы отправились в «Chanel», и там Майе Михайловне понравился уютный кашемировый пуловер. Услышав баснословную цену, она воскликнула:

– Пуловер – кашемир, а цена – кошмар!

Чувство юмора ее никогда не подводило… Собравшись с мыслями, Майя Михайловна все же купила при мне в бутике «Chanel» очень хорошенький черный костюмчик джерси с золотыми пуговицами.

Майя Михайловна любила привозить московским поклонницам подарки из-за границы и часто покупала их в обычных парижских универмагах, например, в «Monoprix». Я не раз сопровождал ее в ныне закрытый легендарный магазин «Tati», где по бросовым ценам одевались все русские артисты балета, театра, оперы, приезжавшие на гастроли в Париж. И Майя Михайловна туда ходила за какими-то кофточками, косынками, бельем для подарков. На кассе ей давали большой розовый клетчатый пакет с названием универмага. Она охала:

– Сашенька, мы же не можем идти в гостиницу Пьера Кардена с пакетом «Tati» – это неприлично. Что обо мне там подумают?! Пойдемте купим красивую дорогую сумку.

Что мы и делали.

Майя Михайловна как-то пожаловалась мне на низкие гонорары советским артистам. Так, за гала-концерт в Театре Елисейских Полей ей заплатили 2 тысячи франков – всего около 300 долларов. Как правило, большую часть гонорара советские артисты должны были отдавать в Советское посольство. Оброк и ныне там.

Мой дневник сохранил любопытные детали о том, как я сопровождал Майю Михайловну на шопинг в мае 1984 года:

«Мы встретились на улице Сен-Оноре. Великая балерина была одета очень скромно – в черный плащ и платье от „Lanvin“ в цветах, а крашенные в рыжий цвет волосы были убраны в хвост. На ней не было никаких украшений!»

В моей коллекции хранится костюм от «Chanel», который Плисецкая мне передала сама. С Коко она виделась всего раз. Майя хорошо знала хореографа и знаменитого танцовщика из труппы Дягилева Сержа Лифаря, который дружил с мадемуазель и позвал к ней в дом Плисецкую. Как мне рассказывала Майя Михайловна, сухонькая, морщинистая Шанель встретила ее тепло. Попросила показать несколько балетных па манекенщицам для того, чтобы те двигались более грациозно. На Майю надели костюмчик, который ей предложила сама Шанель, а потом подарили его в знак благодарности – теперь он хранится у меня. Я отдаю себе отчет в том, что это за сокровище. Надеюсь, он станет достоянием музея.