Сокровища кочевника. Париж и далее везде

Во время работы над «Клеопатрой» я впервые увидел костюмы к «Спящей красавице» в постановке Рудольфа Нуреева. Надо сказать, что Нуреев вообще очень любил Турцию, ему нравились острова, но особенно город Бодрум. Постановка «Спящей» – его подарок этой стране. Артисты танцевали в старых костюмах 1968 года из Гранд-Опера. Эти футуристические костюмы очень необычных форм были созданы из синтетических трубочек. На меня они произвели колоссальное впечатление. Но условия, в которых эти шедевры содержались после спектакля, никуда не годились. Они буквально валялись на складе, с потолка на них капала вода…

– Костюмы погибнут, они стоят бешеных денег, – уговаривал я дирекцию. – Их надо хотя бы прикрыть целлофаном!

– Париж не требует их вернуть, – ответили мне.

– Но это же сокровища, неужели их нельзя просто закрыть?

– Это не наша собственность – пусть пылятся.

Я был страшно расстроен – костюмы из Гранд-Опера гибли на моих глазах, и я никак не мог их спасти.

Спустя годы на одном из аукционов я сумел приобрести одну из этих пачек – ту, в которой балерина Элизабет Платель танцевала главную партию. А потом и еще одну всего за 100 долларов, но уже в Стамбуле в бутике «Портобелло». Кто-то додумался утащить их со склада.

У Панова был большой талант создания спектаклей. Дуэты, кордебалеты, совместные танцы, парные, тройки, четверки – он знал в этом толк. Самое важное – Валерий никогда не забывал о поклонах, которые ставил отдельно. Многие хореографы и режиссеры говорят артистам: «На аплодисментах выходите и кланяйтесь». С Пановым такой номер не проходил. Он придумывал, кто выходит на поклоны первым, как потом к нему присоединяются остальные – шагом или бегом, как они затем убегают за кулисы, как появляются снова на авансцене, как становятся в группу, из которой, как из распустившегося цветка выходит прима-балерина. Это было потрясающее зрелище продолжительностью не меньше получаса! Казалось, спектакль продолжается. Мне довелось поработать со многими постановщиками, увидеть множество спектаклей, но только в случае с Пановым поклоны превращались в настоящий бенефис исполнителей под сумасшедшие овации зрительного зала.

Он говорил мне:

– Саша, ты стоишь в кулисе. К тебе подходит прима-балерина, которой ты целуешь ручку и перед которой встаешь на одно колено. Тебе передают цветы. Ты эти цветы отдаешь ей. Поднимаешься с колена, и вы вдвоем бежите вперед к авансцене. Мальчики стоят позади в трех метрах, девочки впереди. И вы руками делаете приветствие в зал.

Это все было очень красиво, но на генеральную репетицию «Клеопатры» Валерий Панов не явился. Его заменяла ассистентка – очаровательная Каролина Лорка – наполовину испанка, наполовину француженка, выпускница Кировского училища. А Валерий, никого не предупредив, улетел в Бонн на подписание нового контракта. В 1990-е годы Валерий Панов будет занимать почетный пост главного хореографа и художественного руководителя Боннского балета в Оперном театре.

– Каролина, что же мы будем делать? – спросил я шепотом.

– Скажем, что Валерий вышел покурить.

Когда генеральный директор Стамбульской оперы поинтересовался, где Панов, она тут же ответила:

– Сейчас придет.

Но Валерий не пришел. И в другой раз его в Турцию уже не позвали. Из-за резкого, неуживчивого и бескомпромиссного характера Панова вообще редко приглашали куда-то повторно. Одна постановка – и до свидания. Я же в Турции после «Идиота» оформил 21 спектакль, в Чили – шесть, в Японии – пять…

Последней совместной работой с Валерием Пановым в XX веке был балет «Ромео и Джульетта» в Городском театре Люцерна в 1990 году. Вновь мы будем творить на сцене только в начале XXI века, на возобновлении нашего «Идиота» в Государственной Опере Анкары.

Валерий Панов мне по-дружески благоволил. Постепенно я стал не только его другом, но и конфидентом. Он обожал красивых женщин и с удовольствием делился со мной своими адюльтерами. Не разведясь с Галиной, он завел на стороне роман с венгеркой Гилой, жившей в Западном Берлине. Та родила от него дочь, которую Панову пришлось признать. Впоследствии Гила отсудила у него подаренную израильским правительством квартиру. Но этого показалось мало. Она, как утверждал Валерий, потребовала выплатить ей на содержание дочери сумму в миллион долларов. Галина, чтобы расплатиться с долгами мужа, продала свою квартиру в Нью-Йорке; позднее пришлось расстаться с яхтой. Словом, внебрачная дочь от зубного врача обошлась дорого семье Пановых. Однако Валерий на этом не остановится. Спустя какое-то время израильская балерина родит от него еще одного, последнего ребенка. И выбросится с балкона многоэтажного дома в Реховоте, в Израиле.

Конечно, Галина Панова безумно страдала. В конце концов, она вместе с их общим сыном Матвеем ушла от Панова. Но, что интересно, разъехавшись, они так никогда официально и не развелись, ведь брак был заключен в СССР. Официально Галина остается женой Валерия по сей день, хотя давно живет в США и преподает балет в Северной Каролине. Мы дружим и постоянно переписываемся.