Сокровища кочевника. Париж и далее везде

Айса была моей ассистенткой в театре-студии Александра Арбата. С ней мы выпустили «Собачье сердце» по Булгакову и спектакль «Нора» по рассказу Кафки в постановке Фредерика Клеппера с потрясающим франко-албанским актером Реджепом Митровицей. Именно она, зная о моих планах совершить путешествие в Америку, дала совет лететь туда исландскими авиалиниями – они были самыми недорогими. Офис исландских авиалиний находился в двух шагах от Гранд-Опера. Там мне действительно предложили очень выгодную цену за билет до Нью-Йорка с посадкой на дозаправку в Рейкьявике. Правда, вылетать пришлось почему-то не из Парижа, а из Люксембурга, куда я приехал на поезде. Казалось бы, не самый удобный маршрут. Но не для меня! Я был страшно доволен, что могу дополнительно обойти все музеи Люксембурга и вечером вылететь из малюсенького аэропорта великого герцогства Люксембургского в Рейкьявик, и уже оттуда – в Нью-Йорк. Своему первому путешествию в США я посвящаю в этой книге отдельную главу.

Возвращался в Париж я той же исландской авиакомпанией. Кроме основного багажа, как всегда, вез с собой эскизы – вдруг кто-то попросит показать, а у меня всё под рукой. Рядом со мной в самолете летел молодой мужчина, на протяжении всего полета искоса поглядывавший на мою папку. В конце концов он спросил по-английски:

– А что вы с собой везете?

– Это мои эскизы, – ответил я.

– Такие большие?

– Они театральные. Я театральный художник.

– А я – театральный режиссер, Хайкюр Гуннарсон, – представился мой сосед и спросил: – Могу ли я взглянуть на ваши рисунки?

– Какое совпадение! Пожалуйста, смотрите.

– О, да вы профессионал! – воскликнул он, рассмотрев внимательно эскизы. – Вы летите в Рейкьявик?

– На дозаправку. А потом дальше.

– Я вам советую не лететь дальше. Выходите в Рейкьявике, я вас познакомлю с директором Национального театра. Там сейчас работают над постановкой пьесы Чехова «Платонов», им требуется художник. Вы должны сойти со мной!

– Как же сойти?! – я буквально потерял дар речи. – А мой багаж поедет в Париж без меня?

– Ну, об этом можете не волноваться, – успокоил меня новый знакомый. – Это наша национальная авиакомпания, я договорюсь, чтобы вам выдали багаж.

Такого поворота событий я не ожидал! Но поскольку всегда был фаталистом и верил в судьбу, подумал: «Конечно, надо выходить!» Второго такого шанса может не быть. Мне действительно помогли переоформить багаж, вытащили чемодан из багажного отделения, усадили в такси и повезли в театр, где я познакомился с режиссером по имени Торхильдур Торлехсдоттир, женщиной очень авторитарной и четкой. Работу в театре она совмещала с политической деятельностью, была членом правящей партии и по совместительству матерью шестерых детей, что для исландцев в порядке вещей. Она была замужем за очень популярным исландским актером Арнаром Йонсоном.

Из-за снежной бури, которая разыгралась в тот день в Рейкьявике, случилась какая-то авария, и во всем городе пропало электричество. А дело, надо сказать, было к вечеру, дневной свет терялся и мерк. На столе главного режиссера зажглись свечи. Так я и показывал свои рисунки при тусклом свечном освещении совершенно незнакомым людям. Те смотрели на эскизы и довольно вяло реагировали. Это я потом уже узнал, что в Исландии полностью отсутствует какой бы то ни было динамизм в речи – в основном представители этого народа созерцают и тщательно осмысляют увиденное. Кроме рисунков, в папке я также возил статьи о спектаклях, оформленных мною во Франции, и программки спектаклей, над которыми работал еще в Москве. Это произвело впечатление.

– Мы даем вам контракт на создание декораций и костюмов к спектаклю «Дикий мед», – в конце концов очень отчетливо и медленно изрекла главный режиссер и добавила: – Только ткани на костюмы придется привезти из Франции – в Исландии вы их не найдете.

Через пару дней я улетел в Париж с контрактом, подписанным директором театра господином Гисли, чтобы вскоре вернуться в Рейкьявик со всеми необходимыми для работы материалами.

Отель, в котором меня поселили, назывался «Борк». Внешне он напоминал «Асторию» в Петербурге. Этажей чуть поменьше, но тот же холл с коваными решетками, те же камины, мраморные лестницы… Также мое внимание привлекло старинное здание маленькой электроподстанции, оформленной в стиле Федора Шехтеля – как будто это часть Художественного театра. Миниатюрный МХАТ в Рейкьявике я воспринял как хороший знак. В Рейкьявике мало старинных зданий, но до войны остров принадлежал Дании, и в архитектуре чувствуется влияние Копенгагена.