Сокровища медного свитка

Вскоре после начала восстания Флавию и его классу стало ясно, что оно почти полностью обречено на провал. Угроза уничтожения нависла над всем, что было у них самого дорогого в патрицианском Иерусалиме. И вот военачальник иудейской армии в Галилее, уже в начале войны впервые открыто выразивший свою неприязнь к зелотам, он в конце войны оказывается на стороне римлян и призывает своих соотечественников капитулировать, пока не поздно. Без всякого сомнения, зелоты ненавидели его так же, как и он их.

Вопреки письменному свидетельству Флавия, зелоты вовсе не были просто бандитами, использовавшими войну υ с римлянами для достижения своих низменных целей. Конечно, в ходе двух первых лет, когда успех еще сопутствовал полным надежд участникам восстания — от стен Иерусалима с позором бежали даже войска римского наместника Сирии, — под знамена зелотов стекалось и множество людей сомнительной репутации, готовых поживиться чем угодно и где угодно. Но зелоты, сражавшиеся до последнего вздоха в осажденном городе, принадлежали к числу людей совершенно иного склада. Быть может, методы их отличались грубостью, а зачастую и крайней жестокостью, но их цели определялись религиозными убеждениями.

Истоки движения зелотов — в религиозном восстании двухсотлетнеи давности против греков, проходившем под знаменами Маккавеев. К нему же восходит и движение ессев. Прошли годы, и Рим положил конец кратковременной политической свободе иудейского государства. Отныне религиозные иудеи все сильнее и сильнее связывают свои надежды с открытым вмешательством бога в дела его народа: лишь катаклизм космического масштаба сможет покончить с засилием зла в этом мире. Ессеи и зелоты, однако, разошлись в выборе средств, при помощи которых можно было бы вызвать божественное вмешательство: одни проводили время в молитвах и бдениях; в священных писаниях и главных событиях своего времени выискивали особые знамения и пребывали в постоянной готовности последовать за мессией, когда наступит день. Другие зелоты, подобно Иуде Искариоту, все больше и больше уставали от тщетных ожиданий. Они вознамерились вызвать вмешательство бога вооруженным восстанием и кровью мучеников.

По-видимому, крупнейшей фигурой в зелотском движении следует считать Иоанна из города Гисхалы близ Тира в верхней Галилее. К концу 67 года н. э. весь этот район был уже захвачен римскими легионами и развернулись операции по охвату с флангов иерусалимского очага восстания. Иоанну с несколькими друзьями удалось бежать и пробиться в столицу, где они намеревались реорганизовать военное командование. Как Иоанн и ожидал, храмовые жрецы были совершенно не расположены к продолжению войны, поскольку при любом исходе, исключая тот, при котором осуществились бы эсхатологические чаяния фанатичной секты иудаизма, под угрозу ставилось не только благосостояние, но и само существование Храма и его жреческой верхушки. Для них оставалась единственная надежда — заключить в самом спешном порядке достойный договор с врагом.

Зелоты же полагали, что жреческая верхушка, заботясь больше о благополучии Храма и о своих собственных обширных доходах, предала бога и «закон его» — те принципы и ту веру, которые они обязаны были поддерживать. Начатая с эсхатологическими целями война должна продолжаться, пока бог не решит ее исход своим прямым вмешательством — пусть даже вначале будет в разрушен Иерусалим и самый Храм, ибо за городом пустыня — извечное прибежище беглецов и мятежников.

Иоанн и его сторонники оказались в Иерусалиме в конце ноября и сразу же начали готовить город к отпору римским легионам (ИВ IV, 2, 5; § 115). Практически это означало, что они стремились подавить всякую оппозицию в среде жречества и запугиванием привести в полное повиновение городских ремесленников и лавочников. Зелоты не знали милосердия: ни звание, ни положение не спасали от лишения имущества и заключения в тюрьму. Лишь всепожирающий пламень религиозного фанатизма имел над ними власть — ведь шла священная война, крестовый поход против сил зла в этом мире, и целью ее было установление царства бога на земле. Конечная цель оправдывала любые средства.

Основную поддержку Иоанну оказали уличные толпы полуголодной «черни», обычной для любого восточного города того времени, которая ничего не могла потерять в этой борьбе, кроме собственной жизни; в общем, для нее было не так уж важно, если ее религиозные устремления расходились со взглядами новых хозяев. Встречались и такие, кто последовал за зелотами, мечтая о восстановлении «царства давидова», и кто внес свою толику в общее дело, хотя методы зелотов зачастую вызывали у них, вероятно, отвращение. Вместе с тем Иоанн вскоре начал получать подкрепление и из-за стен города. По мере продвижения римлян в глубь страны множество людей, также потерявших все, обращались в бегство и искали лишь вождя, подобного Иоанну, и дело, за которое стоило бы умереть.