Сокровища наместника

— Потому, что они связаны со своим начальником присягой. Это не воры.

— И уж точно не городские стражники, — угрюмо добавил Квордам, который начинал понимать, к чему клонит заграничный партнер.

— Городские стражники — пфу! — отмахнулся Пангани. — Воры и взяточники. А я предлагаю лучших солдат…

— …ингланского короля, — добавил Квордам и нервно захихикал.

— Вы водите дружбу с этим герцогом? — сморщился Тордлав.

— Его светлость воспитанный человек, и он держит слово, свидетелем чему я являюсь. Не ведите себя как провинциальные девицы, господа. Ну не станете же вы меня уверять, что вы патриоты Карнейского королевства?

— Нет, эйнар Пангани, мы не станем вас в этом уверять. Для всякого менялы родина там, где его гешефт, но позволю себе сообщить вам, что уважаемый мессир Каткомб был прихвачен тайной канцелярией и обожжен раскаленным железом в живот за то, что с этим вашим герцогом готовил какую-то интригу. Я не хочу попасть в разработку к тайной канцелярии.

— И я не хочу, — сказал Квордам. — Мне неинтересна политика. Мне интересен гешефт.

— А если сама политика хороший гешефт?

— Нет уж, лучше обойтись процентами с обмена, кредитами и какой-нибудь там рыбой, зато живот никто жечь не станет.

— Согласен с мессиром Тордлавом, — кивнул Квордам. — Король уважает наши интересы, мы уважаем интересы короля.

Пангани пожал плечами и стал с обиженным видом перемешивать в чашке остывший шоколад. Возникла неловкая пауза.

— Вы можете поговорить с вашим другом, не вплетая политику? — спросил Тордлав.

— А кто вообще говорил про политику? — снова пожал плечами Пангани и отхлебнул из чашки. — Ваш шоколад клопами воняет!..

— Выпейте еще наливки, она без клопов, — предложил Тордлав.

— Хорошо, я решу этот вопрос коммерчески, но нам придется раскошелиться, — сказал Пангани.

— В пределах разумного.

— Это герцог! Менее десяти тысяч ему предлагать нельзя!..

— Глупости какие, — возразил Квордам. — Герцог и тысячу возьмет с удовольствием. Тем более что их сейчас по городу тайная канцелярия гоняет.

— Вы-то откуда знаете? — удивился Пангани.

— Все торговки на площади только об этом и говорят.

— Шутить изволите?

— Да уж какие шутки? Увольте! Моя кухарка как с лукошком возвращается, так и ну трещать, только успевай слушай.

— К вам что же, ваша кухарка на доклад приходит?

— Зачем же на доклад? Я сам под дверью кухни подслушиваю, чтобы она там продукты не воровала с прислугой.

— И тем не менее герцогу надо дать хотя бы семь.

— Пять и не денима больше, — подвел итог Тордлав. — И с этих же денег пусть заплатит своим зуботыкам.

— Я, право, не знаю… — развел руками Пангани.

— Да полно вам, эйнар Пангани. Все вы знаете. Уменьшились ваши комиссионные, вот и двигаете эдак руками.

И Тордлав повторил это движение, передразнивая коллегу. Квордам засмеялся, но, видя, что Пангани обиделся, хлопнул его по спине и сказал:

— Нечего обижаться, обиженным скидок не дают. Итак, вы, эйнар Пангани, готовите вторую команду, а мы с мессиром Тордлавом набираем первую. Вот такой расклад. Вы согласны?

— Согласен, — кивнул Пангани и улыбнулся, показывая, что не обижается.

47

Уже третий день Мартин с Ронни жили в домике за городом, недалеко от моря, вместе с еще тридцатью гномами, которые ютились в бывшей кошаре.

Гномы были в основном приезжие, лиссабонской речи почти не понимали, и с ними, по большей части, приходилось общаться с помощью знаков.

Командовал ими гном по имени Ламтак, квадратный, с длинной бородой и изуродованным шрамами лицом. Он носил при себе широкий меч в кожаных ножнах и даже, казалось, спал с ним в обнимку. Ламтак поднимал свой отряд с первыми лучами солнца, и они отправлялись к морю умываться и качать силу — маршировать в гору, нагруженные большими булыжниками.

Потом, там же на горе, он заставлял гномов сражаться длинными палками, потом они переходили на дубинки и уходили с ними за гору, а чем занимались там, Мартин с Ронни не видели.

Их самих никто не беспокоил. К ним относились с почтением и позволяли спать, сколько захочется, а потом кормили за отдельным столом.

Меню Мартин с Ронни также могли заказывать, и хотя выбор был невелик — рыба, мясо, картофель или фасоль, но и это было весьма неплохо.

А еще они ходили купаться на море — по три раза на дню, и Мартина это очень радовало, ведь он так долго был лишен этого удовольствия.

По возвращении с моря приходило время чистки зубов. К этому времени из-за горы, для раннего обеда, возвращались гномы и с интересом и удивлением следили за странными манипуляциями двух людей.

Первым зубы чистил Мартин, который уже начал получать от этой процедуры какое-то удовольствие. Не то чтобы во время нее, когда щетина лезла в горло и язык щипала горькая глина, а после, когда рот наполняла холодная свежесть и даже слегка шибало в нос.

После него щетку брал Ронни, ополаскивал ее в горшке с водой, снова добавлял белой глины, и действие возобновлялось. Лишь после того, как Ронни заканчивал процедуры, гномы, переговариваясь и покачивая головами, шли в кошару обедать, а Ронни возвращался в домик, чувствуя себя, как какая-нибудь знаменитость.